Эх, гранатку бы туда скинуть, в этот подвал! Ан нет, никак нельзя, иначе весь смысл теряется, да и мое шибко развитое любопытство восстает против такого сценария. Придется воздержаться от радикально-взрывных мер.
Дверь открывается столь легко и неслышно, что сразу возникают определенного рода догадки. Ну не может быть в этих заброшенных районах, откуда вывезли все мало-мальски ценное, такого случая. Подобная система денег стоит, и весьма немалых. Тогда что? Просматриваются всего два варианта: нельзя было вывезти из-за незаконности ранее тут происходившего или же звукоизоляцию смонтировали после, в целях Игры. Неслышно спускаюсь вниз по довольно широкой лестнице… Ну да, вторая версия становится все более реальной. Освещение присутствует, пыли нет, да и вообще это место выглядит содержащимся в полном порядке для… А вот для чего, это пока не столь и ясно.
Камера! В смысле, видеокамера, что передает информацию. Маленькая, почти незаметная, но установленная все же не с той тщательностью, чтобы остаться вне поля зрения. Схалтурили господа нехорошие. Теперь на максимальной скорости вперед. Ну это я так говорю, но вовсе не значит, что при этом нужно переть напролом аки взбесившийся носорог. Врываюсь в не столь и тесное помещение, готовый пристрелить любого, кто там окажется, и вижу… Лучше бы я этого и не видел! Это же просто камера извращенных пыток с садистическо-сексуальным уклоном. Профессиональная видеокамера бесстрастно фиксировала все тут происходящее и транслировала это на потребу «добропорядочным и законопослушным» членам Всемирной Республики.
Прикованная цепями к кровати девушка, вид которой свидетельствовал о том, что ее долго и изощренно мучили, а потом то ли она сама не выдержала, то ли ее просто убили. И… нечто, что приложило свои поганые лапы ко всему тут произошедшему. Назвать это человеком я просто не мог! Не Гончий, тут и гадать не приходится, иначе попытался бы выстрелить в меня. Тут же… у него даже оружия как такового не водилось. Слышал я о таких, но не предполагал, что повстречаюсь лицом к лицу.
— Это кто такой? — Брезгливо-безразлично поинтересовалась спустившаяся вслед за мной Лио. — Никак пыточных дел мастер…
— Он самый, причем самой поганой породы… Сам может только пытать, а вот воевать не приучен. Оружия нет, сопротивляться не умеет, того и гляди в штаны наложит от избытка страха.
— Я только работаю… Только работаю! Вы не можете меня убить, я работаю на Республику!
Ага, вот прямо сейчас мы разрыдаемся от умиления и почтения. Интересно, неужели такие уроды настолько наивны и гадостны? А ведь так оно и есть — привыкли к полнейшей безнаказанности. Снимают «фильмы», где людей пытают и убивают, к вящему удовольствию непочтенной публики. Сидят же сейчас разные выблядки у экранов и пускают слюни от кайфа… Им очень, ну просто очень нравится, когда перед их взором разворачивается палаческое действо во всех подробностях. И никакого чувства омерзения и брезгливости… Ну как же, это ведь не люди, а всего лишь участники Игры, их можно! Вот она, политика разрешения всего — наркоты, жестокости, извращений. Все можно, но лишь в строго отведенных нормах, заранее установленных пределах. Цикличность воспроизводства мразоты вместо людей в своем практически совершенном воплощении.
Ярость, смешанная с отвращением и необходимостью последующих действий, — вот что захлестнуло меня чуть ли не с головой и вдруг спала, оставив лишь холодный расчет и осознание выбранного, но вовсе не навязанного пути. Лио? Если так, то огромная ей благодарность. Ну а если и нет, то все равно неплохо. Грязная работа, но выполнить ее нужно.
Выстрел… и правая ступня палача оказывается раздробленной. Визг, вой, эта тварь падает на пол и начинает очень мерзко вопить, пытаясь зажать рану. Второй, теперь уже в левую ступню…
— Лио, убери покойную с кровати, освободи место для нового постояльца.
— Со всем нашим удовольствием. Только ты еще два раза выстрелить должен бы…
— Непременно, — согласился я. — И не только это. Тут же у нас целая камера стоит, передающая в прямой эфир все происходящее. Так вот и есть идея порадовать собравшихся извращенцев новым зрелищем. Хотя… их вкусы мне по барабану, если говорить откровенно.
