— Понимаешь, я знаю, что у вас тут правила и все такое, поэтому мы с Титти…
— Не смей называть меня Титти! — эхом донесся до меня рев, раздавшийся на одном из ближайших холмов.
— Мы с удовольствием примем к сердцу твои интересы, — продолжал я, несколько понизив голос, чтобы меня не услышал другой Хашмалим. — Надеюсь, ты меня понимаешь. У меня есть кредитка. Ну, вообще-то это кредитка Айслинг, которой она позволяет мне пользоваться, когда я хочу что-нибудь купить в телемагазине. Как бы то ни было, я знаю ее пин-код. Я могу очень быстро раздобыть такую пачку наличных, что даже бегемот подавится. Что скажешь? По рукам?
Хашмалим стоял молча. То есть он вообще ничего не говорил. Ублюдок!
К тому времени, как я перебрал все, что мы с Титанией могли предложить в качестве взятки, вплоть до ее сексуальных услуг и свитера, связанного из роскошной шерсти, вычесанной из моей шкуры, прошло уже два часа, но мы ничуть не приблизились к цели.
— Послушай, я не хочу быть с тобой чересчур грубым. Конечно, если ты меня вынудишь прибегнуть к крайним мерам, я это сделаю, но, поверь, тебе это не понравится.
Хашмалим продолжал молчать, но это было насмешливое молчание, которым он бросал мне вызов, предлагая потягаться с ним силами.
Что ж, я так и сделал.
У меня ушло на это три дня, но в конце концов Хашмалим не выдержал и взмолился. Он надорвал ткань пространства и времени и вытолкал нас с Титанией наружу.
— Не возвращайся, — просипел он своим жутким голосом и захлопнул за нами дыру. — И больше никогда не пой эту песню! — донеслось до меня.
— Это было потрясающе! — воскликнула Титания, окидывая меня пристальным, оценивающим взглядом. — Никогда бы не подумала, что распевание на протяжении семидесяти часов одной и той же песни способно сломить Хашмалима, но ты это сделал! Но что именно ты ему пел?
— My Humps.[6] Безотказно работает, верно?
— Еще как! Когда ты в последний раз покрутил перед Хашмалимом задницей и спросил, что он собирается делать со своим утилем, мне показалось, он сейчас взвоет. Отлично, демон. Ты прекрасно справился со своей задачей. Молодец!
Она потерла руки и оглядела оживленную улицу, на которую мы свалились. Это был Хельсинки (по просьбе Титании). Несмотря на то что время приближалось к полуночи, вокруг было на удивление много народа. Кое-кто из прохожих удивленно на меня косился.
— В чем дело? — обратился я к женщине, которая остановилась рядом и принялась меня разглядывать. — Никогда не видели голого демона?
Она, похоже, испугалась и заспешила прочь.
— Отлично, я свою часть уговора выполнил. Теперь твоя очередь. Ты должна немедленно доставить меня в Париж, чтобы до возвращения Айслинг я успел спасти хоть часть своего отпуска.
— Нимфа никогда не изменяет данному слову, — заявила Титания, хватая меня за руку и увлекая за собой. — Но прежде — отмщение предателю!
3
Как оказалось, в Хельсинки существуют законы, запрещающие людям разгуливать по городским улицам нагишом. Через двадцать четыре часа после того, как меня арестовали, Титания меня вызволила под залог, а вскоре мы уже сидели в поезде и мчались в какой-то городишко в финской глубинке, где, по ее заверениям, ее бывший собирался что-то праздновать.
— Он всегда любил juhannus,[7] — рассказывала она, разглядывая проносящиеся за окном пейзажи. Стояла ночь, но поскольку мы находились на Крайнем Севере, где летом имеют место так называемые белые ночи, то было совершенно не темно. — Этот праздник тут отмечают веками, так что я уверена — он будет здесь. Нимфы тоже уже подтягиваются, и мы… Что с тобой?
Я извивался на сиденье.
— Мой гульфик… Похоже, он мне не по размеру.
Она закатила глаза.
— Слушай, ты сказал, что тебе нужна какая-нибудь одежда, чтобы тебя снова не арестовали. Вот я и раздобыла кое-какую одежду. Мне очень жаль, что это не то, что тебе нравится, но разгуливать по магазинам у нас не было времени. Мы должны успеть на juhannus, чтобы расправиться с Обероном.
— А ты не могла заскочить в какой-нибудь другой магазин? Почему это должна была быть лавка кожаных фетишей? — Я снова принялся ерзать по сиденью, поправляя кожаные стринги, которые в комплекте с сетчатой майкой и украшенным металлическими заклепками гульфиком составляли то, что Титания называла одеждой. — Ты могла бы купить что-нибудь в Гэпе? И магазина Поло тоже поблизости не оказалось?
