Никто из поверженных фей даже не пытался сопротивляться. Никто, кроме их предводителя. Титания оттеснила своего бывшего к самому большому костру. Он оказался рослым белокурым парнем с пушистой шевелюрой и венком из листьев плюща на голове.
— Вот ты где!
— Титания! Любовь моя! Моя дорогая! Моя единственная… э-э… радость! Как я по тебе скучал!
— Лживый ублюдок! — прошипела Титания, нарезая круги вокруг Оберона.
Две нимфы держали его за руки, а она все кружила, нацелившись на него острием шпаги. Виду Оберона был самый обеспокоенный.
— Говоришь, скучал? Да ты же сам запер меня в Акашу, чтобы беспрепятственно трахать какую-то наяду!
— Это было ошибкой! Я был ослеплен! Временное умопомрачение! Ничего больше! Как только я пришел в себя и осознал, что она вынудила меня сделать, я из кожи вон лез, пытаясь тебя освободить. Я так мечтал снова обнять тебя, моя дражайшая и прелестнейшая Титания!
— Чем и объясняется то, что ты изгнал из Суда всех нимф, — фыркнула Титания, закладывая очередной круг.
И она начала то там, то тут тыкать его концом шпаги. Крови не было, но каждый раз, когда острие шпаги касалось тела, Оберон испуганно вздрагивал.
— Я был ослеплен! — повторил он, начиная потеть. — Клянусь, я ни за что не сделал бы ничего, что могло бы навредить тебе или твоим девчонкам…
Шпага достаточно сильно вонзилась в кожу, и на этот раз на ней заблестела капля крови.
— Леди… Я хотел сказать «леди»! — взвизгнул Оберон. — Я ни за что не сделал бы ничего, что могло бы причинить вред тебе или твоим леди! И ты это знаешь, моя единственная. Я живу ради тебя, любовь моя. Мое сердце бьется для тебя, только для тебя. Возьми мою корону, мои крылья, забери у меня все… Все, кроме своей любви!
— О черт! Кажется, сосиска с соусом чили, которую я съел сегодня за обедом, лезет обратно, — простонал я, потирая живот. — А еще тошнотворнее можешь, дружище? Еще один раунд признаний в любви, и меня вывернет наизнанку.
Оберон сверкнул на меня глазами, прежде чем снова придать им щенячье выражение и уставиться на Титанию.
— Ослеплен, говоришь?
Титания остановилась, окидывая оценивающим взглядом то, что находилось перед ней.
— Ослеплен, моя дорогая! Другого объяснения я просто не нахожу, моя красавица! Ты же знаешь, что я посвятил тебе всю свою жизнь.
Я ему не поверил, но Титании, похоже, это представление показалось достаточно убедительным. Она опустила шпагу, позволив Оберону сгрести себя в объятия и начать нашептывать себе на ухо слащавый и настолько очевидный бред, что будь у Титании хоть что-нибудь в голове, она бы сразу поняла, что это очередная манипуляция.
— Меня сейчас и в самом деле вырвет, — сообщил я ближайшей нимфе, той самой, которая обожала хмуриться и которая тоже, кстати, немного позеленела. — Эй, Ти! Может, отправишь меня в Париж, пока вы с Обероном не улетели на крыльях любви в страну Трахландию?
— Разумеется. Кобс, отвези демона к порталу в Хельсинки и проследи, чтобы он отправился в Париж. Итак, Оберон, как насчет аннулирования распоряжения, запрещающего нимфам появляться в Суде?
Парочка направилась в сторону леса.
— Как ты думаешь, это надолго? — поинтересовался я у нимфы по имени Кобс, сделавшей мне знак следовать за ней.
Остальные нимфы начали распускать толпу фей, которые нервно подергивались, когда к ним приближался кто-нибудь из воительниц.
— Оберон — умный мужик. Я сомневаюсь, что ему захочется еще раз разозлить Титанию. Особенно после того, как он увидит, что она привезла с собой, — добавила она, кивая на нимфу, которая пробежала мимо нас и подала Титании большую коробку.
— Да ну? И что же она привезла? Что в этой коробке?
Нимфа загадочно улыбнулась и вскочила на мотоцикл.
— Кусачки для крыльев.
4
— Наконец-то я в Париже! — вздохнул я, поднимаясь на ноги.
Телепортация — тяжелое испытание для костей, хотя большинство телепортационных компаний додумались подкладывать амортизирующие подушки в пунктах приема, так что, прибывая к месту назначения, пассажир больше не рискует что-нибудь себе сломать.
— Ох! — застонал я. — Кажется, я заработал растяжение селезенки или что-то в этом роде. Но самое главное — я в Париже! Держись, Сесиль, папочка спешит к тебе!
