Поодаль стоит Эрик. Похоже, совершенно укуренный, даже костюмом не озаботился. Только косматыми бровями шевелит, но они его собственные, я точно знаю. Рядом с Эриком – Родни, одетый почтальоном. В руках у него – окровавленная бензопила. Тут же и Марк Джексон, единственный вырядившийся геймбоем.
Упираюсь подошвой ботинка в стену и приваливаюсь к ней спиной. Чем я хуже прочих подпирающих? В конце концов, их позы – тоже своего рода танец. Почти сразу ко мне подгребает Рич в своем странном облике растения.
– Салют!
Стискиваю зубы. Ну чего он ко мне привязался? Рич прилипает к стене и какое-то время молчит, попеременно то пригубляя пунш из стакана, то отхлебывая из старомодной фляжки, припрятанной в одном из его многочисленных карманов.
– Хочешь? – протягивает фляжку.
Что за чертовщина? Неужели Рич меня не узнает? Не снимая маски, поворачиваюсь к нему. Он подмигивает. Беру фляжку, подсовываю горлышко под край маски, делаю хороший глоток, потом еще один.
– Ничего себе! – говорит Рич. – И здоров же ты пить, чувак.
Не знаю, что там у него во фляжке, но напиток дико обжигает мне горло.
– Фу, блин! – хриплю я.
– Это скотч.
– Фиготч.
– А под маской у нас Джереми Хир, я угадал?
– Ага.
Приехали…
– Слушай, Джереми, это правда? Ну, что ты записываешь все дерьмо, приключившееся с тобой за день, в какой-то список?
– Ага, – шумно сглатываю.
Моя тайна раскрыта.
– Наверняка я немало сделал для пополнения твоего перечня. – Рич смотрит на меня широко открытыми глазами, в которых проглядывает что-то вроде понимания и сочувствия, затем переводит взгляд на танцпол. – С кем из них ты бы замутил?
Он кивает на горячую троицу.
– Э-э-э, с Хлоей, – признаюсь я.
– Такой себе выбор, чувак. Лучше бы с Катариной. Она – вылитая Барби, сечешь? Я мечтаю трахнуть Барби чуть ли не с рождения…
Все это какой-то бред. По-моему, Рич вдребезги пьян. И тут я замечаю Кристин, вернее, голову в красно-золотой шляпе а-ля Рапунцель, подскакивающую слева от троицы. Затем вижу ее всю. Оказывается, она одета персиянкой. То ли наложница, то ли ангел: золотистый топик, блестки по всему животу и розовые шаровары, как у Жасмин из мультика про Аладдина (только у Жасмин, кажется, штаны были не розовыми). А за спиной у нее огромные золотые крылья! Танцевать с ними неудобно, но Кристин такая милая! Воображаю, как она одевается в своей комнате в надежде поразить Джейка.
– …ко всему Хлоя понятия не имеет, как правильно носить трусики… – бубнит Рич, однако я его уже не слушаю: на танцполе рядом с Кристин появляется Джейк Диллинджер.
Вот ведь гадство! Никакого карнавального костюма на нем нет. На нем – смокинг. Танцует Джейк хорошо, ничего не скажешь. Пожалуй, белому лучше и не станцевать: твердо ставит ноги и откидывается назад, чтобы девчонка о него терлась. Да-а-а, тереться Кристин умеет. Трется так, словно вся попа ракушками поросла, и она пытается их счистить. Джейку то и дело приходится уворачиваться от крыльев.
– …и она входила в тройку девчонок из «друзей», так что это была не тройка, а четверка… – жужжит над ухом Рич.
Кристин изгибается, прислоняясь задом прямо к тому месту, где у Джейка каждую утро встает пенис (наверняка огромный)…
– Эй, хочешь поговорить с этой девчонкой? – вдруг спрашивает Рич.
– А? Чего?
– Черт побери, Джереми, ты меня совсем не слушаешь! Так хочешь ты эту девчонку или нет?
– Ну-у-у…
К чему врать? Скажу как есть.
– Да. Хочу. Очень.
– Я могу пойти к ней и заставить ее меня трахнуть. Веришь? – Рич ухмыляется. – Хоть сейчас.
– Даже не сомневаюсь. Ты, похоже, умеешь обращаться с девчонками.
– Окей. – Рич корчит привычную мне презрительную рожу. – Смотри и учись, щенок.
Он пересекает танцпол и начинает трепаться с девчонкой по имени Самарта, стоящей у противоположной стены со стаканом пунша. Симпатичная штучка. Поболтав с ней минуты три, он разваливается на столе для пинг-понга. Самарта наклоняется и целует его в губы. Я пристально наблюдаю. Рич шепчет ей что-то на ухо, и она принимается вылизывать ему пупок. Ее приподнятая нога высоким каблуком упирается в ягодицу, обтянутую синими со звездами лосинами (Самарта у нас – «Чудо-женщина»). Так проходит минута. Наконец Рич встает, целует ее и возвращается ко мне.
