Поездка в город напугала и Аннамурада. Он, как и его жена, не имел ни малейшего понятия о городе, тем более о городских врачах. Понаслышке отец Батыра знал, что врачи в городе лечат «ножом». Повинуясь страху перед этим, он тоже запротестовал и принял сторону жены.
Батыр не стал спорить с родителями, он знал, что это ни к чему бы не привело. Осенью ему всё равно предстояло ехать в Ашхабад учиться на рабфаке, и он решил потерпеть. Осталось не так уж много ждать. В городе же он поступит, как подскажет ему сердце!
Лето клонилось к концу. На бахчах поспели арбузы и дыни. В каждом дворе появились горы душистых, сладких дынь. На них почему-то особые надежды возлагали родители Батыра.
Но ни дыни, ни арбузы, ни кислое молоко, ни сметана, которыми пичкала его мать, не помогли Батыру. Болезнь всё чаще укладывала его в постель. Он катался от боли во время приступов, осунулся, стал замкнутым и раздражительным.
Дурсун сбилась с ног в поисках тебиба. Она останавливала каждого прохожего, расспрашивала, не знает ли кто что-либо о такой болезни и не могут ли помочь её горю. Все советы были так разноречивы, так не походили один на другой, что в конце концов бедная женщина совсем потеряла голову. Она уже не знала, кому верить, и всё-таки с неудержимым материнским упрямством, хотя и в отчаянии, продолжала свои поиски.
Кто-то посоветовал ей привести к больному старого шамана. Говорили, что своей пляской и громыханием бубна он изгонит болезнь. Дурсун была согласна и на это. И не протест Батыра — его она могла и не послушать, — а запрет сельского совета старому Караходжаму шаманить помешал ей привести в кибитку шамана.
Наконец мать Батыра прослышала, что такие болезни, как у её сына, когда-то излечивал массажем знахарь из соседнего селения — Довлетмурад. Она ухватилась за это, точно утопающий за соломинку. Но как уговорить старого тебиба прийти к сыну? Поговаривали, что он, боясь сельских властей, давно забросил своё знахарство. Да и согласится ли на массаж Батыр?
Но чего не сделает любящая мать! Через родных и близких, после множества посулов и длинных уговоров, бедной женщине удалось добиться своего. Сумела она уговорить и Батыра.
Мальчик вначале не хотел и слышать о новом знахаре. Он грозился убежать в степь и там умереть, если мать приведёт в кибитку старого тебиба. Однако ласка, слёзы и доводы матери, а главное, боль в боку заставили Батыра уступить. Когда мать сказала, что знахарство тебиба Довлетмурада ничем не связано с религией, он сдался окончательно.
Массаж в сравнении с прижиганием знахарки Боссан казался измученному мальчику не страшным. Но он ошибся...
За тебибом ходил Аннамурад.
Он привёл старика в кибитку и, не вымолвив ни слова, уселся на своё обычное место.
Мать Батыра захлопотала вокруг седобородого знахаря, и его мрачное лицо искривилось ехидной усмешкой. Он неторопливо разгладил жидкую свою бородку, вытер платком потную шею, покосился через плечо на молчаливо сидевшего у стены Аннамурада и, вздохнув, сказал:
—Слава богу, есть ещё люди, уважающие нас...
Дурсун успела перехватить взгляд старого тебиба. Заискивающе улыбаясь, заглядывая ему в глаза, она спросила:
—Разве с отцом Батыра вы не нашли общего языка?
—У твоего мужа и двух слов не добьёшься.
—Уж такой он у нас неразговорчивый!
—Видал я молчаливых людей, но такого... В нём слова высохли, как вода в колодце пустыни!
—Это верно, — поддакнула Дурсун. — Он на слова скуп.
—Не оправдывай его! Сколько надо думать, чтобы сказать «да» или «нет»? То-то же! А от него, пока добьёшься такого ответа, можно в жаркий день успеть досыта утолить жажду.
Последнее шутливое замечание старика вызвало улыбку даже у самого Аннамурада, Батыр же весело рассмеялся. Ему понравился бодрый, не лишённый юмора старик. Этот знахарь совсем был не похож на свирепую Боссан. Глаза его не бегали хищно по сторонам, как у неё, а смотрели на всех с хитрым прищуром. Несмотря на седую бороду, он выглядел совсем ещё не старым. Пришлось Батыру по душе и то, что тебиб Довлетмурад не принялся сразу за своё дело, а удобно уселся на кошме и, покачиваясь, стал рассказывать о тяжёлых недугах, которые ему довелось вылечить за свой век массажем. Он даже ядовито подсмеивался над такими знахарками, как старая Боссан, и заявил, что с ними ничего общего не имеет. Когда же тебиб объявил, что болезнь Батыра носит название «аппендицита со схватками», все в кибитке прониклись к нему невольным уважением.
