Лекарь, кстати, после моих слов как-то странно на меня посмотрел. Видимо, от Макса Ренара он ожидал другой реакции на свою отповедь. Надо полагать ― более бурной и менее адекватной.
После короткой паузы он все-таки поднялся со стула и произнес уже более официальным тоном:
— Что же касается вашего вопроса о вашем состоянии… Рану на голове я вам обработал. Повязку поменял. Исходя из того, что я увидел — через две недели швы уже можно будет снимать. Должен заметить, вы обладаете отменной регенерацией. Одним словом — молодость! О временной слабости вашего тела не беспокойтесь. Все будет в порядке. Сила к вам скоро вернется. Организм молодой — справится. Кризис миновал. И да… Позвольте мне дать вам еще один совет на прощанье.
— Если он будет таким же дельным, как предыдущий — тогда я с благодарностью его приму, — кивнул я, чем заработал еще один пристальный взгляд дока.
— Кхм, это уже вам решать, дельный он или нет, — слегка замялся док, но, быстро справившись со смущением, продолжил: — Советую вам, прежде чем вызывать кого-то на дуэль, сперва изучить своего будущего соперника. Разве вы не знали, что Винсент де Ламар ― профессиональный бретер? На что вы вообще рассчитывали, обнажая свой меч против такого, как он?
В ответ на эту пламенную речь я решил промолчать. Ну а что говорить? Пока мало вводных. Если поддержу этот разговор, то обязательно проколюсь на какой-нибудь мелочи. О том, что в тушке Макса Ренара поселилась душа иномирянина, я никому говорить не собирался. Буду отыгрывать частичную амнезию после травмы.
— Я сейчас смутно помню, что произошло в тот день, — начал я претворять в жизнь свой замысел. При этом я сильно морщился словно от сильной боли и старательно изображал растерянность. — Да и в остальном как-то все с трудом вспоминается…
— Ну еще бы! — тут же заглотил наживку док. — Винсент де Ламар своим мечом вам чуть было пол головы не снес! Если бы не шлем… В общем, вы чудом остались живы. А память постепенно вернется. Это я вам обещаю.
— Благодарим вас, господин Робер! — послышался радостный голос Бертрана. — Пусть боги хранят вас и вашу семью!
— Я ваш должник, господин Робер, — я тут же ухватился за неожиданную подсказку.
— Это уж точно, — хмыкнул док. — Но сперва поправляйтесь, а о долгах уже поговорим потом.
Затем он холодно попрощался и покинул мою комнату.
Пока он о чем-то разговаривал с Бертраном в другой комнате, я прикрыл глаза и устало выдохнул. Затем привычно потянулся к источнику. М-да… Печальное зрелище. Он, оказывается, еще меньше, чем мне показалось сначала. Но главное, что он у меня вообще есть, и что важно — он справился с оживлением этого тела.
Во время разговора с доком я несколько раз переходил на истинное зрение, чтобы просканировать его энергосистему, а также энергосистему старого слуги, который постоянно держался в тени. Беглый анализ показал, что и тот, и другой ― обычные люди. Впрочем, все также, как и в моем мире. Подобных мне одаренных я встречал лишь дважды в своей жизни. С одним я сошелся в бою в поместье лорда Дарема и победил его, а вторая усыновила и воспитала меня.
Но сейчас я в другом мире. Кто знает, что тут и как? Тем более, что Робер упомянул о каких-то мастерах целителях, которые явно способны на большее, чем обычные местные лекари.
От созерцания медленно восстанавливавшейся энергоструктуры меня отвлек звук осторожных шагов. Я слегка приоткрыл веки и, не поворачивая головы, скосил глаза в сторону двери. На пороге моей комнаты появился Бертран. Теперь в свете солнечных лучей, пробивавшихся сквозь небольшое оконце, я смог нормально разглядеть моего слугу и, похоже, моего единственного союзника в этом мире.
На вид ― лет шестьдесят, но еще крепкий. Жилистый. Невысокого роста. Седой, как лунь. Как для своих лет, двигается легко, без присущих этому возрасту прихрамываний. Спину держит прямо. Короче, назвать его дряхлым у меня бы язык не повернулся. И учитывая приличное состояние его энергосистемы, Бертран еще проживет довольно долго.
Его одежда, даже на мой неискушенный взгляд иномирца, была старой и поношенной, но, что важно, чистой и опрятной. И вообще, Бертран производил впечатление любителя чистоты и гигиены. От него не воняло ни потом, ни табаком, да и в моей комнате царил порядок. Кроме разве что бардака на письменном столе. Напрашивалось только одно объяснение. Почивший в бозе Макс Ренар не любил, чтобы кто-то трогал его бумаги. Даже преданный слуга.
