– Не беспокойся, нашли солидного козла, в вечерних новостях будет. Включи телек в полвосьмого…
Действительно, когда Гоша включил вечерние новости, ведущая в самом начале выпуска сообщила:
– Весь город обсуждает беспрецедентную кражу картины из Эрмитажа. Только что к нам в студию приехал представитель пресс-службы городского Управления внутренних дел майор Бекасов.
В кадре появился довольно молодой, но уже здорово мордатый мужик в штатском с маленькими глазками, которые смотрели одновременно во все стороны.
– Мы понимаем возмущение общественности города, – начал майор хорошо поставленным голосом, – и сами испытываем такое же глубокое возмущение по поводу варварской кражи. Неизвестный злоумышленник поднял руку на самое святое, на произведение искусства, являющееся всенародным достоянием. Клод… Жибер, – при этих словах майор чуть заметно скосил глаза, видимо, сверился с бумажкой, чтобы не ошибиться с фамилией художника, – Клод Жибер – выдающийся французский художник второй половины девятнадцатого века, его картины очень ценятся во всем мире. Украденная из Эрмитажа картина «Бассейн в гареме» оценивается специалистами примерно в миллион долларов, и это еще – заниженная оценка…
«Интересно, майор, – подумал Гоша Фиолетов, – сколько же тебе заплатил Муса? Нет, ты точно далеко пойдешь! Полковничьи погоны по тебе уже плачут!»
Дальше смотреть было уже неинтересно, и Гоша выключил телевизор.
– Шеф! – раздался в мобильнике голос рыжего Толяна, неумного, но исполнительного парня, – шеф, тут телка одна ценный базар несет, может, послушаешь?
– Что за базар? – лениво поинтересовался Штабель.
Он не очень верил в то, что Толян Рыжий способен откопать что-нибудь по-настоящему интересное.
– Ну вот, ты говорил, если что услышим про ту картину, которую из музея сперли…
– Веди! – коротко приказал Штабель, мгновенно напрягшись.
Сергей Шустов, известный уголовной общественности как Штабель, в свои тридцать пять лет сумел достичь многого. Он контролировал почти всю торговлю антиквариатом в городе и добился того, что почти никто из его коллег-авторитетов не лез в этот высокодоходный бизнес.
«Знаешь, почему меня кличут Штабелем? – любил спросить он у нового знакомого. – Потому что я врагов в штабеля складываю… складываю, а потом – бензопилой – вжик, вжик!» – Штабель смеялся резким скрипучим смехом, но его маленькие глубоко посаженные глазки оставались холодными и мрачными, заставляя собеседника вздрогнуть, словно на него повеяло могильным холодом.
Услышав несколько дней назад о краже картины из Эрмитажа, Штабель удивился: история выглядела как-то глупо. Продать вещь из Эрмитажа почти невозможно, всякий ее опознает, да и картину-то взяли какую-то несерьезную… По крайней мере Семен Борисович Эрлих, придворный консультант Штабеля, сказал, поморщившись, что художник – так себе, и вещь не из дорогих. Однако все равно это был непорядок:
если в городе происходило что-то заметное, связанное с произведениями искусства или с антикварными ценностями, Штабель должен был все знать.
Когда же через день по телевизору выступил человек из Управления внутренних дел и заявил, что украденная картина стоит миллион долларов, Штабель всерьез забеспокоился.
– Семен, – обратился он к Эрлиху, буравя того свои тяжелым взглядом, – я тебя что – зря держу? Ты же сказал – это туфта, а тут – лимон баксов!
– Сережа, я вас умоляю! – Эрлих усмехнулся одними губами. – Мы, кажется, знакомы уже немножко давно. Я вас когда-нибудь уже обманывал? Если я сказал, что картина стоит пятьдесят тысяч – она "может еще стоить пятьдесят одну, ну еще пятьдесят две, но уже пятьдесят пять – это ни Боже мой!
Штабель кивнул: Эрлиху можно было верить в таких делах.
Штабель задумался: – кто-то явно крутил интересную аферу, а он, Штабель, был ни при чем. Это было неправильно. Собрав всех своих приближенных, он распорядился слушать, смотреть, разнюхивать, не появится ли в городе какая-то информация об украденной картине.
И вот – звонок Толяна.
Не прошло и получаса, как Рыжий появился в бильярдной на Петроградской стороне, которую Штабель использовал в качестве оперативного офиса. С ним пришла худощавая шатенка с темными живыми глазами, серьезный и беззащитный вид которой выдавал в ней высокооплачиваемую проститутку.
