Басни - страница 6
Шрифт
Интервал
За этого идти – уж больно он ревнив,
За ним состаришься до срока!
Уж этот всем хорош, да, говорят, ленив:
Весь день на печке рыжий лежебока!..
Так наша Кошечка в девицах и жила.
Но вдруг… котяток принесла!
И в этот вечер многие коты
Сидели по домам, поджав свои хвосты…
1946
Хитрая мышка
Однажды, видимо спросонок,
Упала Мышь в пивной бочонок
И начала тонуть.
«Тону-у! Спасите кто-нибудь!
Я гибну в жигулевском пиве!
О, как же смерть моя проста!
Клянусь, была бы я счастливей
Погибнуть в лапах у Кота!»
«Ну что ж! – с окна сказал Котище. —
Я вытащить могу вас. Но…
Вы сразу превратитесь в пищу!»
«Спаси! Спаси! Иду на дно!
В сто раз милей мне смерть на воле!
Ей-ей, не так она страшна!»
И Мышь от смерти в алкоголе
Была для смерти спасена.
Но, очутившись в страшных лапах,
Дрожа до самого хвоста,
Пивной распространяя запах,
Мышь улизнула от Кота.
«Я съем вас поздно или рано, —
Сказал, облизываясь, Кот, —
Но что склонило вас к обману?
Какой бессмысленный расчет?
Где ваше слово? Ваша честь?
Вы обещались дать вас съесть!»
«Ах, что вы? – Мышка пропищала. —
Я это спьяна обещала!»
1946
Ворона и Гусь
На птичий двор
Ворона залетела
И села
На забор.
Сидит и каркает: «Кра-кра!
Близка пора:
Лишатся гуси пуха и пера!
А петухи ослепнут и оглохнут.
Их перережут и съедят!
И хоть наседки выведут цыплят —
Цыплята эти передохнут!»
Воронье карканье услышал умный Гусь:
«Я слушаю тебя, Ворона, и дивлюсь:
Ужели для того ты всякий вздор болтаешь,
Чтоб в нашем птичнике из всех гусынь и кур
До смерти запугать двух-трех пернатых дур?
Как будто ты не знаешь,
Что в этой стороне
Нет веры ни тебе, ни всей твоей родне!..»
«Хочу и каркаю. Твое какое дело?!»
«Ну, если ты уж каркать захотела,
Так лучше бы за океан летела,
Любое карканье там, говорят, в цене!»
Читал я тут на днях заморскую газету
И сразу по перу узнал Ворону эту.
1947
Завистливый больной
«Приятелю привет! И ты, брат, на леченье?»
«Эх, лучше бы меня не спрашивал, Бобров!
Тут я к себе узнал такое отношенье,
Что, видно, мне придется заявленье
Строчить на здешних докторов!
Одним больным – пилюли и микстуры,
Другим – и порошки, и грязи на живот,
И гальванические утром процедуры,
То ванны, то массаж, то на голову лед,
Им специальная диета,
И более того: их водят на укол!
А мне, поверишь ли, прописан общий стол,
Побольше двигаться и не курить при этом.
И больше ни-че-го! Здесь явный произвол!..»
Ей-ей, такие есть, что завистью исходят,
Когда при них другим зонды и шприцы вводят!
1947
Океан и Профан
В морских делах не спец, верней – Профан,
Впервые с берега увидел Океан
В безветренную, ясную погоду
И с удивлением сказал, смотря на воду:
«Какие враки мне плели,
Что это, мол, вода ломает корабли!
Взгляните, как она прекрасна!
Где ж эта грозная волна,
Что так страшна
И так опасна?»
И на воду велев спустить челнок
(Остановить никто его не мог!),
Он тотчас в плаванье пустился.
Откуда ни возьмись, поднялся ветерок,
И Океан зашевелился —
Пошла расти волна, а ветер подналег
В сиянье солнечной погоды.
И вот средь бела дня так взбушевались воды,
Что наш несчастный в утлом челноке,
С веслом в руке,
Не видел бы вовек родного небосвода,
Когда б не помощь с парохода,
Что был в тот миг невдалеке…
Встречаются подобные профаны!
Глядишь, иному уж совсем конец! —
Идет ко дну, в глубины океана…
Но… с парохода кинули «конец»,
И он опять доволен и смеется
И снова обо всем судить берется.
1947
Тщеславие
«Здорово, друг!» – «Ах, это ты? Привет!»
«Куда спешишь?» – «Такое, брат, случилось:
Я напечатался! Вот номера газет!»
«Ты напечатался? Скажи на милость!
Куда же ты бежишь?» – «Порадовать семью!»
«Так что ж ты сочинил? Рассказ? Стихи? Статью?
Не знал я за тобой, что ты владеешь слогом».
«Да нет… В числе других фамилию свою
Я подписал вот здесь! Смотри! Под некрологом!»
1948
Осторожные птицы
Топтыгин занемог: вскочил чиряк на шее —
Ни сесть ему, ни лечь, ни охнуть, ни вздохнуть
И не уснуть.
Вот Дятла он велит к себе позвать скорее,
Чтоб тот чиряк немедленно проткнуть.
За Дятлом послано… Как лекарь появился,
Он тотчас же, и так и сяк,
Со всех сторон обследовал чиряк,
Но вскрыть его, однако, не решился,
Топтыгину сказав при этом так:
«Уж если сам, злодей, до ночи не прорвется
Похожие книги
