- Что ж, - сказал Арганда, - если кто-либо задастся вопросом, куда мы пропали, дым от пожара - хороший указатель.
- Нас слишком много, чтобы пытаться спрятаться, - заметила Сеонид. С недавних пор ей и Масури позволили говорить без разрешения Хранительниц Мудрости, хотя, прежде чем открыть рот, Зелёная всё ещё поглядывала в сторону айилок. Это раздражало Моргейз. Айз Седай в роли учениц горстки дичков? Говорили, что таков был приказ Ранда ал’Тора, но как вообще кто-то, даже Возрождённый Дракон, оказался способен на такое?
Её беспокоило то, что Айз Седай, казалось, больше не сопротивлялись своему положению учениц. Жизнь может поразительно изменить человека. Этот урок Моргейз преподали Гейбрил, а позже и Валда. Айильский плен был всего лишь ещё одной ступенькой на этом пути.
Каждое из этих событий всё больше отдаляло её от прежнего королевского положения. Больше она не тосковала по красивым вещам и трону. Ей просто хотелось стабильности, которая, по-видимому, была ценнее золота.
- Это не имеет значения, - сказал Перрин, постукивая пальцем по карте. - Так что мы решили? Догоняем Гилла и остальных своим ходом и, по возможности, посылаем через переходные врата разведчиков на их поиски. Надеюсь, мы нагоним их прежде, чем они доберутся до Лугарда. Арганда, как по-твоему, далеко ли ещё до города?
- Зависит от грязи, - ответил жилистый воин. - Именно поэтому мы называем это время года «топким». Мудрые люди не станут путешествовать во время весенней распутицы.
- Мудрость для тех, у кого есть на неё время, - пробормотал Перрин, пальцами прикидывая расстояние на карте.
Моргейз подошла к Анноуре, чтобы снова наполнить её чашку. Оказалось, что подавать чай сложнее, чем она думала. Следует знать, чью чашку нужно наполнять, отставив в сторону, а чью - пока её держат в руках. Нужно точно знать, до какого уровня наполнять чашку, чтобы чай не пролился, и как наливать его без всплесков, не гремя фарфором. Она знала, когда следует остаться незаметной, а когда - напомнить о готовности наполнить чашки, если она кого-то пропустила, забыла или неверно оценила их потребности.
Она аккуратно подняла чашку Перрина, стоявшую на земле подле него. Он любил жестикулировать во время разговора, и поэтому, зазевайся она, мог выбить чашку из её руки. В общем, подавать чай было удивительным искусством, целым миром, который Моргейз-королева никогда не замечала.
Она наполнила чашку Перрина и вернула её на место. Перрин задавал и другие вопросы по карте - о соседних городках, о возможных источниках пополнения запасов. Несмотря на неопытность, как лидер он подавал большие надежды. Возможно, небольшой совет от Моргейз…
Она отбросила эту мысль. Перрин Айбара был мятежником. Двуречье являлось частью Андора, а он, подняв знамя с волчьей головой, провозгласил себя его лордом. По крайней мере, флаг Манетерен был снят. Его поднятие было ничем иным, как открытым объявлением войны.
Моргейз больше не ощетинивалась каждый раз, когда кто-то называл его лордом, но и нисколько не собиралась ему помогать. Не раньше, чем она решит, как вернуть его в лоно Андорской монархии.
«Кроме того, - неохотно признала Моргейз, - Фэйли достаточно проницательна, чтобы дать любой совет, который могла бы дать и я».
На самом деле, Фэйли была идеальным дополнением Перрина. Там, где он был прямолинейным и неудержимым, словно кавалерийская атака, она была проницательной и коварной, как набег конных лучников. Их союз, а также связь Фэйли с салдэйским троном - вот что действительно беспокоило Моргейз. Да, он убрал флаг Манетерен, но прежде он приказывал снять и знамя с волчьей головой. Зачастую запрет был самым верным способом получить обратный результат.
Чашка Аллиандре была наполовину пуста. Моргейз подошла, чтобы снова её наполнить. Как все дворянки, Аллиандре не любила, чтобы чашка пустовала. Женщина взглянула на Моргейз, и в её глазах появился слабый проблеск неловкости. Аллиандре так и не определилась, какими должны быть отношения между ними. Забавно, учитывая то, что в плену Аллиандре вела себя довольно спесиво. Та часть Моргейз, что когда-то была королевой, хотела взять Аллиандре и как следует растолковать ей, как отстаивать своё знатное положение.
