Маленарин направился к лестнице. С первого уровня нельзя было попасть на эти верхние - нижние сорок футов башни были ловушкой. Враг, ворвавшийся на первый уровень и прошедший три этажа казарм, обнаруживал, что на четвёртый этаж пути нет. Единственным способом попасть туда был узкий сбрасываемый пандус с наружной стороны башни, соединявший второй и четвёртый уровни. Взбирающийся по нему противник был полностью открыт для стрел сверху. А когда часть врагов прорывалась, кандорцы обрушивали пандус, разделяя силы противника и обрекая отрезанных на смерть, пока остальные силы ищут путь наверх внутри башни.
Маленарин поднимался быстрым шагом. Периодические бойницы по бокам ступенек позволяли лучникам обстреливать захватчиков, поднимавшихся по нижним лестничным пролетам. Преодолев полпути, он услышал шаги кого-то, спешащего навстречу. В следующую секунду из-за поворота показался Джарген, сержант дозора. Как и многие кандорцы, он носил раздвоенную бороду; его чёрные волосы были тронуты сединой.
Джарген вступил в Дозор Запустения на следующий же день после своих четырнадцатых именин. Рукав его коричневой формы был обвязан шнуром в районе плеча; каждый узел на нём означал убитого им троллока. Узлов было уже почти полсотни.
Джарген отдал честь, прижав руку к груди, затем опустил ладонь на рукоятку меча в знак уважения к своему командиру. Во многих странах это было бы оскорблением, ведь южане были такими капризными и вспыльчивыми. Неужели они не понимали, что, касаясь меча в присутствии командира, они оказывали ему честь, считая его достойным противником?
- Милорд, - хрипло сказал Джарген, - сигнал с Башни Рена.
- Что? - переспросил Маленарин. Теперь они вдвоём спешно поднимались наверх.
- Сомнений нет, сэр, - ответил Джарген. - Сам его видел, своими глазами. Всего лишь одна вспышка, но она точно была.
- Поправку присылали?
- Сейчас уже могли и прислать. Я сразу побежал за вами.
Если бы было что-то ещё, Джарген уже бы сказал, поэтому Маленарин не стал понапрасну сотрясать воздух и выспрашивать дальше. Вскоре они уже были на вершине башни, где размещалось огромное устройство, состоящее из зеркал и ламп. С помощью этого прибора с башни можно было посылать сообщения на запад и на восток, где по границе Запустения тянулись другие башни, а также на юг вдоль линии башен, ведущей к Айздайшарскому дворцу в Чачине.
Его башню окружало бескрайнее холмистое плато кандорского нагорья. Часть южных холмов до сих пор окаймлял легкий утренний туман. Там, на юге, земля, не затронутая неестественной жарой, скоро покроется зеленью, и кандорские пастухи поведут своих овец пастись на горных пастбищах.
К северу лежало Запустение. Маленарин как-то читал о временах, когда его едва можно было разглядеть с этой башни. Теперь же оно подходило почти к самому её основанию. Башня Рена находилась к северо-западу. Её командир - Лорд Ниах из Дома Окатомо - был дальним родственником и хорошим другом Маленарина. Он не стал бы посылать сигнал без причины, а в случае ошибки отправил бы отмену.
- Другие сигналы были? - спросил Маленарин.
Дежурные солдаты покачали головами. Джарген начал постукивать ногой, а Маленарин сложил руки на груди в ожидании поправки.
Молчание. Башня Рена стояла внутри Запустения, так как находилась севернее Башни Хит. Но обычно это не вызывало неприятностей. Даже самые грозные твари Запустения знали, что кандорские башни лучше не трогать.
Поправок не приходило. Ни единого мерцания.
- Отправьте на Рену сообщение, - сказал Маленарин. - Спросите, была ли эта вспышка случайной. Затем запросите Башню Фармэй, не заметили ли они чего-нибудь необычного.
Джарген отправил людей выполнять приказ, но при этом бросил на Маленарина хмурый взгляд, будто бы спрашивая: «Ты думаешь, я этого ещё не сделал?»
Это означало, что сообщения уже были отосланы, но ответ так и не пришёл. К свисту ветра на крыше добавился скрежет стали зеркальных приборов, с помощью которых солдаты отсылали очередную серию вспышек. Ветер был влажным. И очень горячим. Маленарин поднял взгляд к небу - туда, где клубилась и бушевала всё та же чёрная буря. Казалось, она притихла.
