Человек вскрикнул, Мэт отпустил шарф, выхватил каждой рукой по ножу и рефлекторно метнул. Они попали в глаза. Каждый нож вошёл точно в глаз. Свет! Мэт туда даже не целился.
Человек рухнул на мокрую мостовую.
Тяжело дыша, Мэт выпрямился.
- Материнское молоко тебе в чашу! Треклятое молоко! - Он схватил свой посох и огляделся, но тусклая улица оставалась пустынной. - Я же тебя спас. Спас! А ты пытался меня же пырнуть ножом?
Он присел подле трупа. И с мрачной уверенностью в том, что он сейчас найдёт, обыскал карманы. Нашлась пара монет - золотых! - и сложенный клочок бумаги. В лунном свете на нём было видно лицо Мэта. Он смял портрет и сунул в карман.
Попал - дважды - точно в каждый треклятый глаз! Это лучше, чем тот заслуживал. Мэт снова обмотался шарфом, забрал ножи и вышел на улицу, жалея, что не предоставил убийцу своей судьбе.
* * *
Сложив на груди руки и опёршись спиной о мраморную колонну, Бергитте наблюдала, как Илэйн наслаждается вечерним выступлением «актёров». Подобные труппы, изображающие в лицах разные истории, в последнее время стали очень популярны в Кайриэне и теперь пытались добиться такого же успеха в Андоре. Поэтому один из залов дворца - тот, в котором обычно выступали барды - был подготовлен для представлений.
Бергитте покачала головой. Какой смысл играть вымышленные истории?
Почему бы не пойти и не прожить парочку историй самому? Кроме того, она в любом случае предпочитала бардов. Будем надеяться, эта мода на «актёров» быстро отомрёт.
Это конкретное представление было пересказом истории о трагической свадьбе и гибели принцессы Валишен, убитой отродьями Тени. Бергитте хорошо знала балладу, на основе которой актёры создали свою пьесу. И в самом деле, во время выступления они пели из неё отрывки. Удивительно, как мало изменились слова за прошедшие века. Чуточку изменились имена, немного - ноты, но остальное осталось прежним.
Прямо как её собственная жизнь. Она повторялась раз за разом, но с небольшими изменениями. Иногда она была солдатом, иногда - лесной затворницей без малейших военных навыков. И, к сожалению, один или два раза была генералом. С большим удовольствием она бы предоставила эту работёнку кому-нибудь другому.
Она была стражником, благородной воровкой, дамой из общества, крестьянкой, убийцей и спасителем. Но ни разу прежде она не была Стражем. Подобные вещи её мало беспокоили. В большинстве прежних жизней она не имела ни малейшего представления о том, что было раньше. То, что она теперь могла выуживать опыт своих прошлых рождений, было действительно здорово, однако никаких прав на эти воспоминания у неё не было.
Но это не мешало её сердцу вздрагивать, когда очередные воспоминания о прошлых жизнях бесследно растворялись. Свет! Если в этот раз ей не дано быть с Гайдалом, то нельзя ли ей хотя бы помнить его? Такое впечатление, что Узор не знал, что с ней делать. Её насильно втолкнули в эту жизнь, раздвинув прочие нити в стороны, и поместили на неожиданное место. Узор пытался вплести её в общее полотно. Что случится, когда исчезнут все воспоминания? Однажды она проснётся взрослой женщиной без собственного прошлого? Эта мысль ужасала её посильнее любого поля боя.
Она кивнула одной из телохранительниц, Кайле Бент, прошедшей за последним рядом самодеятельного театра. Та приветствовала её салютом.
- Итак? - спросила Бергитте, обойдя колонну, чтобы побеседовать с Кайлой.
- Докладывать не о чем, - ответила Кайла. - Всё в порядке. - Она была худой огненно-рыжей женщиной и легко привыкла носить штаны и гвардейский мундир. - Впрочем, всё будет в порядке, если мы переживем «Смерть принцессы Валишен»!
- Перестань ворчать, - откликнулась Бергитте, сдерживаясь, чтобы не поморщиться - дива, как называли её актёры, приступила к особенно визгливой арии. Так актёры между собой называли песню. Зачем им столько новых названий для простых вещей? - Может, выйдешь под дождь в патруль?
- А можно? - охотно спросила Кайла. - Почему ты не сказала раньше? Может, в меня ударит молния. Так будет лучше.
Бергитте фыркнула.
- Возвращайся к своим обязанностям.
