– Я и понятия не имел, что это ваши люди!
– А вы знаете, кто я? – смутилась наша хромая судьба.
– Вы здесь за банкомета.
– А что, лихо сказано… Куда-а-а?! – Мужик сграбастал Принца, который бочком, бочком подползал к двери, и так пнул его, что старый затормозил носом.
Переглянулись мы с Мессером: абзац Принцу, как бы со страху в ящик не сыграл.
– У моего папочки больное сердце, – жалобно пискнула я. Непохоже, что хромого сатану можно растрогать, но попробовать стоит. – Что вам надо?
– Денежек, – заржал шлеп-нога, а наш как бы клиент льстиво подхихикнул. – Иначе сообщу куда следует.
– Шантаж, – великолепно скривил рот Витек, сразу влезая в княжескую шкуру.
Мы уже поняли, кто нам песню испортил. Обычные шакалы. Им менты – не кенты, у них рыло в пуху. Не проколоться бы, что у нас финансы поют романсы. Вот тогда совсем хана: со злости нас и побьют, и догола разденут, и полицаев натравят. Анонимно, конечно.
– Какая сумма вас удовлетворит? – величественно осведомился Мессер.
Морду при этом скроил, как у генерального директора Английского банка. Он тоже понял простую истину и не растерялся, только Принц обмяк у стены, как узел с тряпьем.
– А где у вас деньги? – тут же спросил Хромой.
– В сейфе отеля.
Витек играл на промедление. У нас не то что в сейфе, в кармане – вошь на аркане да блоха на цепи. Нужен был предлог выйти. Только вот вместе они нас не выпустят, разве что поодиночке. В такой ситуации остальным – кранты на месте. Отпадает!
Схватиться с ними – нереально, физически мы слабее. Мессер не доходяга, но рядом с этими бугаями сущий цыпленок. Принц вообще не в счет, даже если бы со страху и не обделался. А я… всю жизнь завидовала, как девочки на экране швыряются здоровенными мужиками, как мячами. Я даже простых приемов не знаю. Ведь я котелком работаю, а не кулаком.
Вот именно, котелком!
Хромоножка и его ассистент – обычные мордобойцы, но нас всех они не выпустят. Любого из них можно скрутить, но по отдельности и если действовать неожиданно. Стало быть, мне надо хотя бы одного выманить и одурачить, а с оставшимся пусть мужики сами разберутся.
Мессер яростно торговался насчет выкупа, помаленьку повышая сумму, которая нам и не снилась. Но шлеп-нога хотел все. Он уже заглотил наживку Мессера.
И тут на сцену вышел Принц.
– Господи Иисусе! – простонал он. Падла буду – бедняга весь посинел! Вполз на кушетку, возле которой угасал умирающим лебедем, даже я купилась. Все, думаю, старпера нашего со страху кондратий обнял. Но тут допетрила: Принц валяет вариации на тему больного сердца.
– Нитроглицерин, папочка! – Я кинулась в соседнюю комнату. За моей спиной вырос ассистент Хромого. Я схватила легкое успокоительное, малюсенькие такие таблетки, и сунула Принцу под язык. – Вызовите врача! – кричу, а сама реву в три ручья. Даже притворяться особо не понадобилось.
– Сначала деньги, потом можете вызывать врача. – Хромой был неумолим.
– У нас с папой есть десять тысяч шиллингов (не скупись, Барракуда, порадуй человека!), а на него, – я ткнула пальцем в «болгарского князя», – я не могу повлиять. Кто из вас со мной поедет?
Дуболомы переглянулись.
– А где у вас деньги? – прищурился Хромой.
– Не в «Ритце» же. У фрау Бауэр, в «Золотом якоре».
Я нарочно назвала свой пансионат – а вдруг они меня раньше выследили? Тогда врать нельзя… Что я теряю? Тряпки. Останусь в том, что на мне… А, черт с ними, шмотки – дело наживное, шкура ближе к телу.
– Вытри глаза и пошли! – решил шлеп-нога.
– Вызовите врача! Умоляю!
Шестерку, похоже, мои сопли-вопли разжалобили. А уж я не поскупилась – слезы по моему застывшему лицу катились градом.
– Вот отдашь мне денежки – и вызовешь доктора из пансионата, – не уступал Хромой.
– Доченька, скорее! – хрипло простонал Принц.
Его красивая голова с благородной сединой откинулась на подлокотник кушетки, а из раскрытого рта вырывалось тяжелое дыхание, но в меру. На полутонах играет, система Станиславского!
– Если отец умрет – не получите ни гроша! Клянусь! – Я перестала плакать, окаменев в отчаянии.
– Не умрет. В случае чего мой кореш вызовет врача. Зуб даю. – Хромой поторопил меня к выходу.
