– У вас необыкновенная жена, – похвалил бандит, выслушав рапорт. – Она уже выехала и по вашей просьбе взяла с собой собаку.
– А этот пан пущай со мной на чердак пойдеть!
Судя по всему, баба решила взять измором типа в котелке.
– Да иди сама! – милостиво отозвался Котелок.
В мансарду вела лестница из большой комнаты, где мы находимся.
– Печку натопить бы, нехай сушит ковер, – решил Котелок.
По обе стороны от камина в нишах высились мелко поколотые дрова.
Сверху пришлепала баба с охапкой белого полотна. Шуршащими крахмальными простынями она принялась впитывать воду с ковра, развела немыслимую суету. То и дело дергала типа в котелке, требуя то вынести ведро с водой, то сухих тряпок, то пылесос.
И тут снова раздался телефонный звонок.
Котелок конфисковал у бабы ревущий пылесос. Второй принял очередной отчет.
– Ждите! – Он повесил трубку. – Вы идите-ка наверх спать, пани Виташкова. Остальное мы тут сами уберем.
Котелок тренькнул ключами.
– Ну, шевелись! – поторопил он.
Баба начала тяжело взбираться по лестнице. Пару минут все молчали. Котелок, убедившись, что старуха ушла, прошел к дивану и встал в изголовье. Второй шагнул ко мне.
– Пан адвокат, где документы Орлано Хэррокса?
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Вот вышибу тебе все зубы, еж твою вошь, вместе со вставными, так сразу вспомнишь! – Вежливости как не бывало.
– Это не поможет. Я никогда не слышал про Орлано Хэррокса. – Тут я несколько отошел от истины.
– Дать ему в морду? – поинтересовался Котелок.
– Я бы не стал подвергать опасности семью, – спокойно сказал я.
Должно быть, мое самообладание сбило их с толку больше, чем аргументы. Во всяком случае, зубы мои остались при мне. Второй сменил тон.
– Вы знаете каталонку Мерседес Амадо? – Я отрицательно качнул головой. – А сербиянку Лицу Милович? Польку Фелицию Адамец?
– Никого из них я не знаю.
– Это одно и то же лицо. Очень может быть, что она пользуется и другими именами. По нашим данным, эта особа депонировала у вас документы доктора Орлано Хэррокса. Сегодня видели, как она входила к вам в дом. Худая, невысокая девушка, волосы темные, короткая стрижка. Глаза карие. Одета в джинсовый костюм.
– Я никогда не встречал никого похожего.
Неужели это она мне звонила? Кем бы ни была эта девушка, мафиози из варшавского предместья ничего от меня не узнают.
– Сегодня вечером один из наших людей видел ее возле вашей калитки.
– Тогда почему он ее не остановил? Не смог справиться с одинокой девушкой?
– Ей повезло. Она успела вбежать в ваш сад.
– Это сильно меняет дело. Наш сад – три тысячи квадратных метров, деревья растут очень густо, там можно отлично спрятаться.
– Мы учли эту возможность.
– Допустим, она вошла в сад. Но ведь должна была и выйти!
– Тем не менее, она исчезла. Вы могли помочь ей ускользнуть от нас.
– Каким образом, если в моей машине караулил ваш Мерин?
– Тогда Мерина еще не было в машине.
Воцарилось молчание. Котелок поворошил угли в камине.
– Что это? – Второй замер.
Дождь все еще стучал по окнам, ветви тревожно скреблись о стекло. Но в этом однообразном, уже привычном шуме появилась какая-то новая нотка. Негромкий, ритмичный звук. Только пауза в разговоре позволила услышать, как ветер треплет створку открытого окна.
Котелок взлетел по лестнице. Его тяжелые шаги загрохотали наверху. Внезапно по комнате пронесся сильный порыв ветра, в камине взвился вихрь пепла. Сквозняк захлопнул дверь. С галереи свесился Котелок.
– Бабы нет! Связала простыни и по ним удрала! – Под его сапогами снова застонали ступеньки. – Она ж говорила, что тебя знает! – в бешенстве процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Здесь много женщин, которые меня знают.
– Ты почему не сказал, что никогда не видел этой старухи?
– Меня никто не спрашивал.
– Если ты хочешь здоровья и счастья своей семье, адвокат, то забудь о нас!
Меня схватили за руки. Паутина обволокла мое лицо.
Я куда-то плыл, стараясь защититься от небытия. В мозгу догорала последняя мысль: бабе не дали наркоза, поверили, что со второго этажа она не убежит. Невероятно! Какая-то мистификация…
* * *
Через множество слоев ваты просачивались два голоса. Сначала это просто шелест, потом звуки, постепенно я начинаю различать слова.
