– Я уже ни в чем не уверен, мудрейший. Если бы я мог, то уже давно бы его просто прирезал и прикопал где-нибудь в пустыне. К сожалению, не только я и вы его видели… боюсь, что злые завистники донесут гарудцам, что у меня тут раб. А ведь на нем даже цепей нет! И что мне тогда делать? А если, не дай Лучезарный, эти северные тэвы заинтересуются, да проведут расследование, привлекут своих магов, найдут труп… нет, на корм псам мне еще рано, я не хочу.
В этот момент, измученный жарой и злой, что неожиданное прибытие хозяина, да еще и в сопровождении таких важных господ, не дает ему спрятаться от зноя и приложиться к бурдюку с молодым вином, находящийся рядом с невольником сторож, хлестнул того бичом.
Невольник этого даже не заметил. Он не воспринимал даже бег времени, его чувства и разум были погружены в странный полусон. Зато на это обратил внимание целитель. Он проворно вытащил из своей объемной сумки продолговатый кристалл и поднес его к глазам, как будто желая что-то в нем разглядеть. Сторож, заметив полное безразличие со стороны своего господина, да и прибывших с ним важных людей, к своему поступку, а может быть, даже и молчаливое одобрение, вновь огрел раба бичом, на этот раз он продемонстрировал свое умение, в обращении с этим предметом. Плетеный кожаный ремень как бы опоясал человека, говорят, что умельцы, таким ударом, могут перерубить тело человека на пополам, но невольник даже не вздрогнул. Зато вздрогнул маг, как будто это его только что огрели со всей силы.
– Мой господин! – встрепенулся целитель. – этого человека надо немедленно освободить и перевезти ко мне!
– Ты что-то увидал, маг?
– О да, повелитель! Этот человек под защитой Лучезарного Эрлика… ну или может быть кого-то другого из богов!
– Ты уверен? – недовольно поморщившись спросил вазари.
– Абсолютно! Он не тэв и не чудовище, просто его тело закрыто «Покровом Силы»!
– Так он маг!?
– Нет, я не вижу в нем Силы. Его защищает кто-то из Богов. Да и разум его… не совсем мертв. Я не уверен, мне надо его изучить, но мне кажется, что его Душа ограждена от тела, хотя все еще находится в нем. Раньше, я бы сказал, что его надо доставить в Храм Лучезарного, никто лучше жрецов не умеет врачевать Души, но теперь… Я могу попытаться.
– Он гарудец?
– Да… скорее всего. И еще, он воин, очень сильный и опасный. Если он очнется здесь и в таких условиях… то, боюсь, мы все очень сильно об этом пожалеем.
– Ясно. Достопочтимый Саккар, мы решили, что избавим тебя от этой проблемы. Я забираю этого раба.
– Благодарю вас, мудрейший, вы снимаете с меня огромную ношу.
Маг-целитель довольно потирал руки, уже предвкушая, как он будет заниматься этой загадкой, когда до его головы дошли слова вазари.
– Посадите этого северянина на телегу и отвезите к гарудцам. Если это их человек, то значит это их проблема, а если не их… то все равно, это их проблема. Мы не обязаны кормить, поить и заботиться о всяких безумцах. Он мог бы сам для себя зарабатывать на жизнь, но гарудцы запретили держать рабов. Вот пусть сами теперь и расхлебывают… – маг только обреченно вздохнул, загадочный северянин уплыл у него прямо из-под носа.
* * * * *
Лайя с удивлением, да даже, скорее всего, с изумлением смотрела на своего единственного пациента. Даже не на него, а на лежавшую рядом с ним, большую золотую монету, причем совершенно незнакомую. Откуда она тут взялась, кто мог зайти в ее дом и оставить ее? И главное, зачем?
Девушка прекрасно помнила, как в ее доме появился этот странный человек. Почти две недели назад, всего через три дня после ее приезда в этот гарнизон, возле ворот остановилась простая крестьянская телега. Недовольный стражник местного правителя, зло буркнул часовому:
– Вашего привезли, из пустыни на юге вышел. Ничего не соображает, хуже скотины, но тихий и послушный. Забирайте.
Часовой вызвал начальника караула и помог сгрузить тело спящего человека. Местный, едва его телега освободилась, сразу же уехал, нещадно настегивая кобылу. Лайя, по началу, обрадовалась, ну как же, ее первый пациент, теперь она сможет всем показать, чему научилась за долгие четыре года в Имперской Академии Магии, ее преподаватели смогут ею гордиться.
