– Родине?
Да, родине. Я на Арланде стал земным космополитом. Хоть американца встретить и поболтать с ним за жизнь. И вообще не мешай любоваться делом ума своего. Что там у нас? Очередной
огнешарвгрызся в парапет и взорвался огненным дождем. Очередной пролом. Защита замка почти на нуле. Маг или маги противника и не пытаются атаковать – все силы уходят на защиту. И то не справляются. Двенадцать магов, хоть и бакалавров, штурмующих замок, – это сила. Но сильно атаковать, вести бой на пределе я им запретил. Зачем? Еще выдохнутся, и что тогда делать? Колара с тинами от дела отвлекать? Оно мне надо? Через пару часов тоннель будет закончен. Вот тогда – да. Тогда можно. Штурмовать можно, а не заниматься глупостями вроде тенниса
огнешарами. А замок горит хорошо.
– Чем вы его подожгли, барон? – спросил я у Горма.
– Да закинули пару бочек с земляным маслом. Там что-то и загорелось, – ответил барон.
Понятно. Интересно, если в пустой железобетонный бункер закинуть пару бочек бензина и поджечь, там будет что-то еще, кроме продукта перегонки нефти, гореть или нет? Тут-то понятно. Есть дерево во всевозможных вариантах: лестницы, перила и так далее, оно и горит. Опаньки, у пролома стены наблюдается нездоровое шевеление осажденных товарищей Проклятого. Контратака? Спустятся через пролом? А куда направлена? До требюшетов далеко, до тарана близко, но не советую. В этой черепахе шестьдесят воинов и ни одного серва. Еще четыре дня назад, почуяв запах крови и устав бездельничать, дружинники баронов сами стали выходить на все работы в поле. Вдруг и на них нападут? Вот будет потеха. А то только одну вылазку осажденные сделали, и всё. Всё, в смысле что всех, напавших на малый лагерь с требюшетами, там встретили и положили с двух сторон. Такими ровными рядами у второго лагеря. Горм и Шейк со своими воинами отвели душу. Другие воины тоже захотели веселья, а осажденные больше не выходят. Ну и что, что братец идиота положил в этой вылазке треть гарнизона замка. Мол, нам тоже хочется мечами позвенеть. Мы выходим в поле и ждем вас, противные. А Шейк – отморозок. Сразу предложил использовать тела погибших в качестве новых ядер для требюшетов. Маньяк. Был послан Гормом подальше и побежал жаловаться мне. Пришлось ему объяснять, что каменное ядро лучше разрушает стены, чем человеческое тело или отрезанная голова. Как будто он этого не знал. Так, отвлекся.
– Чего они хотят? – Я кивнул на суетящихся у пролома людей.
– Опять завалить дыру в стене камнями и деревом. Сейчас я их…
Горм повернулся к артиллеристам и стал давать указания посредством горного наречия. Я восхитился. Какие обороты! Десять дней осады сильно помогли мне в изучении этого языка. Говорить я еще не мог, но понимал почти все. Понимали указания Горма и воины. Никаких вопросов у них не было. А вот у меня были. Несмотря на трехдневную задержку, вызванную наличием под холмом скалы, проф сделал тоннель. Почти сделал. Полчаса назад он мне послал об этом
зов. Осталось только поработать над выходом – и все. Поэтому я и приехал в малый лагерь. Пора начинать комедию.
– Барон, – окликнул я Горма, – у нас выходит из строя осадная техника. Что делать? Столько дней без перерыва на ремонт работает.
– Как выходит? – возмутился Горм. – Работает как часы. Я…
Он осекся и посмотрел на меня. Улыбнулся и кивнул головой. Вспомнил. Ни слова не говоря, Горм подошел к требюшету и стал ждать. Банг. Клин-стопор был выбит из паза. Отблеск меча. Двенадцатиметровая стрела орудия стала почти вертикально, и праща, закрепленная на ее длинном конце, выпустила тридцатикилограммовое ядро. Выпустила, но не туда. Какая досада. Ремень пращи во время работы сильно истерся и нашел такое время, чтобы лопнуть. Ай-яй-яй. Ядро упало в стороне от замка и покатилось, покатилось, покатилось.
– Стоять, бл… дети! – заорал на общем Горм. – Вы п… ублюдки, какого х… вы не проверили ремни! Я… вашу мать в походном борделе, триб… п… ху… ок… выкидыши! Прекратить стрельбу и проверить все ремни! Хотите требюшеты поломать?
Немая сцена. Воины смотрят на Горма и не понимают. Он же сам! Они видели. А осажденные не видели. Палисад, однако. Надо было Горму ругаться на горном наречии. Тогда – да. Тогда бы его воины все поняли. А так… Хотя в замке могли и не понять солдатского сленга, который Горм усиленно вплетает в свои конструкции. Зато сейчас осажденные все прекрасно увидели, услышали и поняли. Пинками Горм разъяснил самым тупым дружинникам свои слова, и те начали разряжать требюшеты. Отсюда воины тоже погнали моих крестьян. Скука – страшная вещь. Пока разрядят и все проверят, пройдет час и станет темно. То, что нужно.
