Ветреным холодным утром белая служебная «Волга» отвезла в аэропорт двух невеселых оперативников РТ: одного из начальников отделений Горяева и старшего опера, «германиста» Сидорова, свободно владеющего немецким — им предстояла малоприятная командировка в рабочий город Свердловск, где местными сотрудниками были подготовлены условия для вербовки гражданина ФРГ Мартина Рюба. В Свердловске москвичей встретили по-деловому, без подъездов к трапу и прочих понтов, — стремительно провели через депутатский зал и усадили в авто. Минут через пятнадцать езды по Сибирскому тракту, сразу за птицефабрикой, машина свернула влево на красивую и абсолютно пустую лесную отлично заасфальтированную дорогу и вскоре остановилась у КПП с надписью «Радиошкола». На довольно большой охраняемой и огороженной территории посреди леса находились Курсы усовершенствования специалистов радиоконтрразведки КГБ, хозяйственные постройки и пара коттеджей для ВИП-гостей. Там и разместили эртэшников. После ужина для них была натоплена баня, однако Горяев еще в аэропорту потребовал вызвать оперов, разрабатывавших немца, и от бани отказался. Полковник принадлежал к старой школе и предпочитал услышать, нежели чем прочитать — это всегда срабатывало. Примерно до полуночи он внимательно расспрашивал Пономарева и других сотрудников, затем отпустил их и лег спать. Наутро в голубом микроавтобусе РАФ командированных доставили в массивное старое здание номер 4 по улице Вайнера в самом центре уральской столицы для совещания и ознакомления с материалами. Как и предполагал Горяев, материалов оказалась огромная куча — сводки наружного наблюдения, распечатки телефонных разговоров с переводами, агентурные сообщения, аудио- и видеоматериалы. Сидоров погрузился в их изучение — ему предстояло составить план привлечения Мартина Рюба к негласному сотрудничеству, а практик Горяев, тайно презиравший всякое бумаготворчество, начал мучительно думать. Изначально он планировал спровоцировать немца на пьяное хулиганство и даже привез с собой микроклизмочку, в которой содержался психотропный препарат, вызывающий бесконтрольное буйство. Содержимое — всего десять-пятнадцать капель, выдавливалось в любой алкогольный напиток, после чего даже самый скромный яйцеголовый ботаник превращался в неуправляемого хулигана. Далее силами локальной милиции следовало возбудить уголовное дело по ст. 206 УК РСФСР, немца задержать и, поработав с ним в изоляторе временного содержания, отобрать подписку о сотрудничестве. Уголовное дело после вербовки можно не прекращать, но дать возможность подозреваемому выехать с территории СССР. Это позволит сохранить над источником некий дополнительный пресс. Однако чем глубже полковник вникал в характер разрабатываемого, тем меньше хотелось ему раскручивать этот сложный сценарий.
— Из того, что я вижу в этих материалах, вырисовывается какой-то рохля, увалень, или, как их в народе называют, — лох. Есть ли необходимость проводить такую масштабную операцию с применением спецсредств и привлечением милиции, когда этот немец и так прилип к нашему источнику и, похоже, ею полностью управляется?
— Ну, управляется он все же больше алкоголем, — возразил начальник «семерки» (наружное наблюдение). Мы не видим большой инициативы с его стороны — это она ходит к нему как на работу…
— А я вообще противник любых взаимодействий с милицией, — сказал начальник управления Кормилов, — от них можно ждать любого ЧП или утечки. Пьют сильно, — с осуждением добавил он и отвернулся к окну.
Сам он почти год был в завязке — давление, диабет. Как и множество других руководителей КГБ, профессиональным чекистом он не был, а являлся продуктом политики «усиления» органов высокопоставленными партработниками. Как именно эти аппаратчики, в один день получившие генеральские погоны, улучшают деятельность разведки и делают ее более профессиональной, никто не знал. Но идеология в СССР всегда имела приоритет над профессионализмом. Для этих «усилителей» в ВКШ — Высшей Краснознаменной школе КГБ им. Ф. Э. Дзержинского, был даже специально организован факультет № 5 с единственной задачей — подготовка руководящего состава органов КГБ СССР из партийных, советских и комсомольских работников.
