И наступило лучшее время в жизни. Золотой век. Никогда еще Димка не был так безоблачно счастлив. Влад, проходя утром в ванную, глядел сквозь стеклянную дверь на улыбающегося во сне племянника и вздыхал озабоченно. Происходящее вызывало у него двойственные чувства. С одной стороны, он очень хорошо не один год знал Аньку. Знал все ее взлеты и падения. Знал ее проблемы и секреты. С другой стороны — это дикое безоблачное счастье, обрушившееся на его единственного родственника, обезоруживало Влада.
— Куда ж ты так торопишься? — разрезая пополам яичницу, интересовался дядя. — Ты ж на смену — не на свадьбу идешь!
— Ты ничего не понимаешь — я просто очень ответственный грузчик! — отвечал Димка. Он напитался Анькиной веселой иронией и часто теперь копировал ее стиль. — К тому же единственный! Вот вызову сам себя на соцсоревнование — ты еще увидишь мой портрет на Доске почета!
— Да ты идиот просто.
— Ну, не без этого, — сразу соглашался племянник, доедал завтрак и бежал на метро «Речной вокзал», откуда в «Шереметьево» ходил служебный автобус, а Влад, улыбаясь, погружался в свою огромную коллекцию винила.
Как все же славно, что он принял племяша и посильно участвует в его жизни. Как это вообще хорошо и здорово — помогать родственнику.
С Аней Грачевой они теперь, слава Богу, работали в разные смены, и исчезла необходимость вытаскивать ее из историй, в которые она все время попадала. Дважды Влад гасил за нее недостачу в марках, что было очень и очень опасно, много раз разруливал скандалы с посетителями — Грачева не терпела шуточек в свой адрес, не переносила снисходительных реплик. Аня была принята на работу буфетчицей без права работы с клиентами — она могла отпускать спиртное только официантам, но ее все время звали к иностранцам и просили что-нибудь перевести — довольно скоро она стала бармен-буфетчицей и, наконец, полноправной барменшей. Влад был единственным, кто знал ее историю. В буфетчицы Грачева попала после иняза. На последнем курсе к наиболее успешным в языках студентам стали приглядываться кадровики КГБ — обычная история. Собеседование с ней проводил моложавый чекист с романтически седыми висками, очень эрудированный. Анька была молода, весела и хамовита:
— Нет, спасибо, работа в вашей организации меня не интересует, но вот в «Шоколадницу» я бы с вами сходила!
И на несколько лет закрутился тяжелый, изматывающий роман с женатым подполковником. Чтобы обезопасить себя и скрыть характер их встреч, он оформил Грачеву информатором с оперативным псевдонимом «Анжела». Роман закончился беременностью и абортом. Насмерть перепуганный кагэбэшник помог ей устроиться в «Интурист», передал ее личное дело Валову и навсегда исчез, а Аня, свободно говорившая на двух европейских языках, начала карьеру буфетчицы. И, как ни странно, это было пределом мечтаний поголовно всех ее однокурсниц, получавших по 125 рублей в месяц за преподавание английского или немецкого в школах.
Надо сказать, что бар в «Шереметьево» не имел отношения к системе московского общепита, а принадлежал и управлялся Всесоюзным акционерным обществом «Интурист». Здесь все было иначе — и необычный, пять на пять, график смен, и постоянное обучение, и странная система наказаний. Недостача, например, должна быть компенсирована в пятикратном размере, но излишек в кассе карался еще строже — «лишние» деньги оприходывались, а к нарушителю в обязательном порядке должно быть применено взыскание. Проверки ОБХСС были редки и всегда по наводке куратора из Комитета — ведь даже с красными корочками МВД простой обэхээсник не мог пройти в зону вылета. Зато были отлично налажены внутренние проверки: плановые и внезапные — система была построена под самоконтроль. Сотрудникам ВАО «Интурист» был запрещен выезд в капстраны. Мотивация проста — зная язык и вступая в многочисленные контакты с иностранцами, работник имеет гораздо более полное представление о загранице, а частенько и знакомства — ну как такого выпустить? Этот запрет, конечно же, не касался проверенных информаторов — тех могли даже командировать за кордон по оперативной надобности. В целом работа считалась наипрестижнейшей, и попасть в «Интурист» было совсем не просто. За редким исключением, практически весь персонал ВАО «Интурист» состоял в агентурной сети КГБ. Вот и информатор «Анжела» вскоре заняла место за стойкой самого крутого в СССР бара. Переданных информаторов майор не любил и не доверял им, справедливо считая, что опер обязан сам найти кандидата и пройти с ним весь процесс вербовки, но тут выбирать не приходилось — валютный бар в СССР не может по определению функционировать без оперативного прикрытия в каждой смене.
