Давыдов оценивает потери обеих армий следующим образом:
«Урон наш в этом сражении простирался почти до половинного числа сражавшихся, то есть до 37 000 человек убитых и раненых: по спискам видно, что после битвы армия наша состояла из 46 800 человек регулярного войска и 2500 казаков. Подобному урону не было примера в военных летописях со времени изобретения пороха.
Оставляю читателю судить об уроне французской армии, которая обладала меньшим числом артиллерии против нашей и которая отбита была от двух жарких приступов на центре и на левом фланге нашей армии» [49. С. 226].
В «Мемуарах» барона Марбо, служившего тогда капитаном при штабе маршала Ожеро, читаем:
«С самого момента изобретения пороха никто никогда не видел столь ужасных последствий его применения. С учетом количества войск, сражавшихся в битве при Эйлау, относительные потери в этом сражении были самыми большими по сравнению с другими крупными сражениями в прошлом или настоящим. Русские потеряли 25 000 человек. Количество французов, пораженных огнем или сталью, оценивают в 10 000, но я считаю, что с нашей стороны погибло и было ранено, по меньшей мере, 20 000 солдат. В целом обе армии потеряли 45 000 человек, из которых свыше половины — убитыми!
Корпус Ожеро был уничтожен почти полностью. Из 15 000 бойцов, имевших оружие в начале сражения, к вечеру осталось только 3000 под командованием подполковника Масси. Маршал, все генералы и все полковники были ранены или убиты» [87. С. 205].
Сильно пострадал и Барклай-де-Толли. Он был ранен осколком в правую руку, что вызвало множественный перелом кости.
Считается, что большая часть ранений в то время приходилась на руки и ноги — но это связано с анализом ран солдат и офицеров, поступивших в госпитали, а тут все дело состоит в том, что более серьезные раненые чаще всего просто не доживали до госпиталя, а посему их учет был затруднен. В большинстве своем ранения в голову, в грудь и в живот оказывались смертельными уже на поле боя.
Михаилу Богдановичу повезло — его, находившегося в беспамятстве, подобрал и вывез из пекла сражения унтер-офицер Изюмского гусарского полка Дудников. Затем генерала перевезли в Мемель — ныне литовский город Клайпеда.
О том, что произошло дальше, читаем у Михайловского-Данилевского:
«При конце боя Барклай-де-Толли был ранен пулей в правую руку с переломом кости. Рана сия положила основание изумительно быстрому его возвышению. Отправясь для излечения в Петербург, Барклай-де-Толли был удостоен посещений императора Александра и продолжительных с ним разговоров о военных действиях и состоянии армии. Во время сих бесед Барклай-де-Толли снискал полную доверенность монарха: был под Эйлау генерал-майором, через два года он является генералом от инфантерии и главнокомандующим в Финляндии, через три военным министром, а через пять лет представителем одной из армий, назначенных отражать нашествие Наполеона на Россию» [94. С. 187].
На самом деле все было не совсем так. Сначала в Мемель приехал личный врач Михаила Богдановича М. А. Баталин. Он осмотрел рану и констатировал печальный факт — она очень тяжелая. Собрать обломки раздробленных костей он не смог и предложил уповать на компрессы и лекарства.
Рука очень сильно болела, однако «ампутировать ее Барклай не разрешал, надеясь на то, что организм возьмет свое, и он выздоровеет» [8. С. 210].
По счастью, император Александр, заехавший по необходимости в Мемель, послал к раненому своего лейб-медика Джеймса Виллие. Опытный англичанин вынул из раны тридцать две мелкие косточки. Во время тяжелейшей и весьма болезненной операции Михаил Богданович вел себя мужественно и не проронил ни звука.
После операции к Барклаю-де-Толли явился Александр I, то есть произошло это не в Санкт-Петербурге, а непосредственно в Мемеле. До этого, кстати, генерал всего дважды видел императора и никогда не разговаривал с ним.
Вряд ли визит государя был простым проявлением вежливости — Александру нужны были помощники, преданные и с немалыми талантами, и он искал их повсюду. Барклай-де-Толли полностью отвечал этим требованиям: он был отважен, честен, далек от каких-либо интриг и обладал обширными познаниями в военном деле.
