После Наполеона это были самые влиятельные и сильные люди во Франции, да и во всей Европе, покоренной императором. По сути, им редко приходилось сотрудничать: каждый из них занимался только своей сферой деятельности, и каждый по-своему прислушивался к великому Наполеону. Но в эту холодную январскую ночь в Париже, когда Наполеон готовился к встрече с русской армией в Восточной Пруссии, им пришлось встретиться, чтобы обсудить один план, в котором их интересы совпадали.
– Она провела этот вечер в доме Ванбруков в Кенте, – произнес Талейран, потягивая маленькими глоточками коньяк и жестом предлагая гостю наполнить свой бокал.
Пальцы Фуше, которыми он держал изящный хрустальный бокал, были толстыми и грубыми, ногти обкусаны, на покрасневших суставах темнели волоски. Изысканный аристократ Талейран барабанил своими длинными, белыми, ухоженными пальцами по полированным подлокотникам кресла.
– Что она знает о Прайде? – спросил Фуше, отпив немного из своего щедро наполненного стакана.
– Что он самый умный из всех английских шпионов… что у нас не было возможности подобраться к нему поближе… что она должна это сделать.
– И сообщить нам способ навсегда убрать его с дороги, – заявил Фуше, облизывая губы после коньяка.
Талейран слегка вздрогнул. Фуше был таким грубым! По сути дела, устранение лорда Прайда вовсе не входило в планы министра иностранных дел, но Фуше не следовало об этом знать. Их обоих устраивало, что Габриэль вознамерилась проникнуть в английские секретные службы, и для достижения этого они объединили свои усилия. Фуше хотел иметь двойного агента в Англии, с помощью которого он бы камня на камне не оставил в секретных службах этой страны, а Талейран, любивший окольные пути, был не прочь получать сведения прямо из английского правительства. Вся информация, по его расчетам, должна идти от Натаниэля Прайда. Через Габриэль, конечно.
И сейчас был такой момент, когда Талейран и Фуше могли работать вместе для достижения своих совершенно различных целей. А если цели Фуше когда-нибудь в будущем станут несовместимыми с планами Талейрана, то министр иностранных дел решит, что делать.
– Вы верите, что женщине удастся внедриться в их систему? – Фуше сощурил глаза.
Талейран кивнул.
– В течение последних пяти лет, пока у нее была связь с Черным Зайцем, Габриэль была одним из наиболее удачливых и бесстрашных курьеров. Безусловно, эта миссия требует различных умений, но Габриэль – женщина решительная, с твердыми убеждениями. К тому же она полна решимости отомстить за смерть своего любовника. Удача будет ей сопутствовать.
– Господи, как бы я хотел знать, кто его предал! – воскликнул Фуше, как-то дико тараща глаза. – Так бездарно потерять лучшего агента! О Боже, просто плюнуть хочется!
Его рот скривился, а Талейран сделал гримасу, думая, что Фуше сейчас перейдет от слов к делу, но тот только осушил свой бокал до дна одним глотком.
На мгновение в комнате воцарилось молчание. Огонь в камине разгорелся сильнее, пламя свечи заплясало – из-под двери проник поток холодного воздуха.
– Тем не менее, – наконец произнес Талейран, – мы с вами пришли к выводу, что жар можно загребать и чужими руками. Габриэль сумеет превратить неудачи в преимущества. Как только она добьется расположения Прайда, и он станет доверять ей, графиня раздобудет список английских агентов, которые в настоящее время работают во Франции. И уж если Гийом был предан английским двойным агентом, который числится и у нас, мы это разузнаем.
– А вы уверены, что Габриэль де Бокер ничего не связывает с провалом Черного Зайца?
– Ничего, – твердо ответил Талейран. – Об их романе было известно лишь мне. Габриэль, как вы знаете, – моя крестная дочь. Ее отец был моим лучшим другом детства. И вполне естественно, что я предложил ей защиту, когда она вернулась из Англии после революции. Они встретились с Гийомом однажды ночью, когда он тайно приходил ко мне. И почти сразу стали любовниками.
Тень пробежала по надменному лицу Талейрана, когда он вспомнил, какая страсть связывала молодых людей. Сила любви и влечения была так велика, что он не мог припомнить ничего подобного.
