ПРО ДЯТЛА, ПРО ГНИЛУШКИ, ПРО ФИЛИНА И МЫШЕК-ШУРШИШЕК
В лесу часто слышны постукивания дятла; «Тук-тук-тук, тук-тук-тук».
– Это барабанит дятел, – говорит Барбоскин.
– А ты почем знаешь? – возражает Мишка. – Может быть, это лесовичок, что в лесу живет. Ночью он ходит по тропинкам, грибы собирает, по болотным кочкам бегает. А как солнышко проснется, в лесу по сучкам прыгает, стучит, клад ищет. Вот слышите? Тук-тук-тук!
Сосновый лес начинается прямо за совхозными огородами. На высокой сосне ребята увидели дятла в черном галстуке. Большой хвост его, как лопата, упирался в дерево, широкие лапы обхватили кору, а длинный толстый крепкий клюв бил в ствол.
«Тук-тук-тук! Кто-тут! Тук-тук! Кто-тут!»
– Разве это лесовик? – заулыбался Барбоскин. – Это – настоящий пестрый дятел, насекомых выстукивает.
Дятел на минуту замолчал, повертел головой по сторонам.
– И как только красная шапочка не слетит? – прошептал Валерик. – Нет, это – не дятел. Он притворился, что дятел.
– А я что говорил? – также шепотом продолжал Мишка. – Это лесовик в красном колпачке. Кафтанчик снял. Жарко в кафтанчике работать. А колпачок снять забыл. Вот солнце ляжет спать, в лесу станет темно, он снова превратится в лесного человечка.
– Все-то ты, Мишка, выдумываешь! – сказал Барбоскин. – Врешь!
– Не вру! Ночью пойдем в лес, сам увидишь.
– А кто нас ночью в лес пустит?
– Кто, кто... Бабушка.
Но баба Таня, Антошкина бабушка, сказала, что ночью только совы по лесу летают да светлячки пеньки рассматривают. А баба Катя, Андрюшина бабушка, сердито молвила, что детям ночью в лесу делать нечего, что ночью дети, как все люди, должны спать, что пора огород полоть.
– Ах так! – разобиделся на бабушку Барбоскин. Вот уедешь в гости, один в лес пойду. И не побоюсь!
– Ну-ну! – сказала баба Катя и пошла на ферму к коровам. А Валерик отправился к бабушке Калерии Ивановне.
– Бабушка, – просит Валерик, – отпусти меня с Антоном и Андрюшей на сеновале поспать. Мне так хочется!
– Хочется да перехочется! Мал еще по сеновалам ночевать! – Калерия Ивановна делала вид, что сердится.
– Ну, бабушка, ну, миленькая... Я же большой. Сама сказала: щеки наел. Смотри! Как у кабанчика-барабанчика, – Валерик незаметно поддул щеки.
– Ну что с тобой прикажешь делать? Играл бы пузырями, вон Вадик бегает и Олечка. Так нет! К большим лезешь!
– Ну, бабушка, – не унимался Валерик.
– Вот лист березовый, – вздохнула Калерия Ивановна и разрешила.
На другой день ребята отправились ночевать на сеновал. Сена в сарае под самую крышу. Расстелили широкий толстый брезент, чтобы не было колко, улеглись.
– Хорошо, – сказал Мишка.
– А то нет! – добавил Валерик. – А почему луна такая круглая, огромная и оранжевая?
– Где ты видишь луну? – удивился Барбоскин.
– В щелку! У луны, наверно, праздник, день рождения.
– Угу! – поддакнул Мишка, – потому и нарядилась. Айда в лес, светлячков смотреть и человечков лесных?!
Собирались недолго. Кругом тихо, над лесом низко висела нарядная огромная луна. Над озерком пушистым белым покрывалом лежал туман. Куски его расползлись по кустам. Поблескивали звездочки, словно кто в небо воткнул блестящие елочные украшения. Лес стоял мрачный, непонятный, загадочный. Крадучись, ребята прошли мимо совхозного сарая, мимо скирды с душистым сеном. С кустов посыпалась роса.
– Страшно, – прошептал Валерик.
– Страшно, не страшно, – храбрился Антошка, – а бабушки накажут.
– Страшно, накажут! – передразнил их Барбоскин. – Раз решили на лесных человечков смотреть, так идем.
