— Вот и наши сборщики вернулись, — сказал арфистам Торик. — Надо узнать, как у них дела. А вы оставайтесь, поплескайтесь еще.
Делая мощные гребки, он поплыл к берегу, направляясь к тому месту, где должен был причалить головной парусник.
— Порой я ловлю себя на мысли, что этого человека слишком много, — качая головой, проговорила Менолли в ответ на последнюю демонстрацию мощи, устроенную неутомимым холдером.
— Я тоже, — засмеялся Сибел и утянул девушку под воду, чтобы посмотреть, как файры снова будут ее спасать.
Так они забавлялись, наслаждаясь покоем и прохладой вечернего моря, пока Менолли не задумалась: а хватит ли у них сил добраться до берега? Но все закончилось благополучно. В сопровождении верных файров они вышли из воды и, прислонившись к причальной стенке, остановились, чтобы отдышаться.
Торик руководил разгрузкой, его высокая фигура мелькала то здесь, то там. Вдруг к нему подошла высокая темноволосая девушка, всего-то на голову ниже рослого холдера, и долго о чем-то с ним говорила.
— Это, должно быть, Шарра, — сказала Менолли, увидев над головой у незнакомки тройку файров. Одна из ящериц опустилась девушке на плечо, и Менолли насмешливо фыркнула. — Ты заметил, как Торик обращается со своей королевой?
Вдруг они замерли. В воздухе прогремел низкий рокот — чья-то умелая рука ударила в новый барабан, выбив быструю дробь: «Арфист прибыл. Кто звал?»
— Это Пьемур! — вырвался у Менолли полувскрик, полувздох, и не успела она закончить фразу, как оба арфиста уже мчались к лестнице, ведущей наверх.
— Что случилось? — крикнул им вслед Торик.
— Пьемур! — выдохнул Сибел, обгоняя Менолли. Но когда они остановились на усыпанной ракушками площадке перед пещерой, там никого не оказалось.
Сибел поднес сложенные рупором ладони к губам.
— Пьемур! Ты где?
— Красотка, Крепыш! Ищите его! — задыхаясь от бега, бросила файрам Менолли. — Ну что за паршивец! Сердце у нее просто выскакивало из груди.
— Сибел!!! — донеслось из пещеры гулкое эхо. Арфисты кинулись к входу, и вдруг навстречу им метнулась дочерна загорелая, босоногая, всклокоченная фигурка.
Обнявшись, все трое разом заговорили, переживая восторг долгожданной встречи, а тем временем крошечная золотистая королева кидалась на Сибела, а детеныш скакуна тыкался Менолли в колени, явно пытаясь сбить ее с ног. Красотка, Крепыш и Нырок принялись отгонять дерзкую незнакомку, и пока Пьемур, размазывая по щекам слезы радости, не призвал Фарли к порядку и не успокоил Дуралея, разговаривать было просто невозможно. Тем временем Торик и добрая половина холда уже поняли: пропавший нашелся.
Вечером состоялось торжество в честь успешного возвращения сборщиков трав. Гвоздем его стал так вовремя появившийся Пьемур, Он успокоился, узнав, что Главный арфист не сердится на него за исчезновение, поскольку его дерзкий проступок — кража королевского яйца с Меронова очага — обернулся такими неожиданными последствиями, и весь вечер был в ударе.
Сибел с Менолли очень внимательно выслушали ту часть его рассказа, которая повествовала о периоде после запечатления Фарли.
— Он поступил очень осмотрительно, не вернувшись сразу, — опередив Торика, заметила Шарра. — Если помните, Мардра бушевала, как ураган, из-за распоротого мешка и грозилась спустить с виновника шкуру. Хотя, между нами, я не понимаю, кого она хочет здесь удивить своими нарядами.
— У каждого свои причуды, — заметил Торик, в упор разглядывая паренька, так что тот даже забеспокоился: неужели он снова сделал что-то не так? — А теперь скажи-ка мне, юный ученик арфиста, как тебе удалось пережить Падение в тот день, когда родилась твоя королева?
— В воде, под свесом скалы, — как нечто само собой разумеющееся, ответил Пьемур. — А Фарли родилась уже после Падения.
Торик понимающе кивнул.
— А следующее?
— Под водой. Только к тому времени я уже нашел себе место у реки, повыше лугов, где растет холодилка… — он осекся и взглянул на Шарру. Глаза девушки блеснули: наконец-то она услышала всю правду. — Там было затонувшее бревно, за него я держался, а дышал через тростинку.
— Почему же ты не вернулся после второго Падения?
