— Нет, постой! Так ты подавишься! — крикнул Пьемур, отбирая у малышки рыбий хвост и отрезая кусочки понежнее.
Сердито крича, крошечная королева принялась жадно терзать рыбу. Коготки у нее были слишком мягкие, и Пьемур успел нарезать еще несколько кусочков. — Видишь, я стараюсь изо всех сил!
Они вступили в соревнование — кто окажется проворнее, голодная малютка или Пьемур со своим ножом. Ему удавалось опередить ее не больше, чем на один кусочек. Когда из-под ножа выскользнули мягкие рыбьи потроха, королева кинулась вперед, спеша схватить их. Пьемур засомневался: подходят ли новорожденной внутренности, набитые непереваренными Нитями, но зато, пока она расправлялась с ними, он успел отрезать еще несколько порций и не медля принялся за вторую рыбину. Мальчик помнил, что файра лучше кормить, держа на руках, — это закрепляет запечатление, но сначала нужно было запасти побольше еды. Покончив с потрохами, малютка обернулась к нему, ее радужные глаза жадно вращались, поблескивая красными искрами. Она пронзительно вскрикнула и, расправив непросохшие крылышки, ринулась к горке нарезанных кусочков. Пьемур поймал ее на полпути и, крепко прижав к груди, принялся по одному скармливать приготовленные ломтики, пока она не перестала вырываться. Наконец, утолив первый голод, новорожденная королева стала жевать помедленнее, и ее нетерпеливые вопли сменились тихим курлыканьем. Тогда Пьемур ослабил хватку и стал ласково поглаживать крошечное существо, дивясь упругой силе, таящейся в таком маленьком тельце, мягкости золотистой шкурки, энергии и подвижности этой малютки — его долгожданной королевы.
На них упала тень, и королева, подняв голову, предупреждающе вскрикнула. Пьемур посмотрел в небо и увидел, что осмелевшие хищники, выпустив когти, кружатся прямо над ними. Он взмахнул ножом, и его лезвие, угрожающе сверкнув на солнце, заставило птиц на время отступить.
Эти хищники довольно опасны, а он со своей новорожденной королевой совершенно беззащитен на голом берегу… Осторожно прижав малютку к себе, Пьемур подхватил леску, на которой все еще болталась рыбья голова, и припустил в сторону леса.
Королева протестующе пискнула, когда он метнулся в сторону, увидев, как вожак хищников собирается напасть на них сверху. Мальчик снова замахнулся ножом, но хитрая птица, пронзительно каркнув, увернулась.
Прижимая вырывающуюся королеву к груди, Пьемур со всех ног мчался к спасительному лесу. Он всегда полагался на свои быстрые ноги — теперь от его проворства зависели две жизни.
Краем глаза заметив снижающуюся тень птицы, он снова рванулся в сторону и злорадно усмехнулся, когда та, промазав, злобно заверещала. Хоть коготки малютки еще не окрепли, она больно оцарапала ему плечо, когда попыталась поймать свисающую с лески рыбью голову. Нырнув вправо, Пьемур избежал атаки третьей птицы, а королева упустила вожделенную добычу.
Четвертое нападение последовало так быстро, что Пьемур не успел вовремя увернуться, и острые когти задели его по плечу. Изогнувшись, он снова замахнулся ножом, но споткнулся и упал, сразу же откатившись на бок, чтобы защитить телом драгоценную ношу. Хищники круто разворачивались, спеша добраться до него на земле, — они радостно закаркали, увидев, что жертва упала и находится в их власти.
Поняв, что им не повезло, крошечная королева выскользнула из рук Пьемура и, вскочив ему на плечо, расправила крылья, словно бросая вызов врагам. По сравнению с огромными птицами малютка выглядела такой хрупкой и беззащитной, что ее бесстрашие придало Пьемуру недостающие силы. Мальчик вскочил на ноги, а она, уцепившись за его волосы и крепко обвив хвостом шею, продолжала вызывающе кричать, как будто ее дерзкая отвага могла отпугнуть противников. Тогда Пьемур побежал, как никогда до того не бегал. Он мчался что было сил, каждый миг ожидая ощутить когти хищников у себя на плечах. И вдруг торжество в их воплях сменилось страхом. Тем временем Пьемур, покрепче обняв маленькую королеву, успел нырнуть в густой подлесок. Укрывшись среди развесистых листьев и толстых стеблей, он обернулся, стараясь углядеть, что же вспугнуло их преследователей. Птицы торопливо удирали и, вытянув шею как можно дальше, мальчик увидел стаю файров, которые стремительно гнались за хищниками. Поспешно спрятавшись за куст, он успел заметить парящую над морем пятерку драконов. Королева снова вскрикнула, уже потише, негодуя, что никак не может достать рыбью голову. Опасаясь, как бы драконы не услышали, Пьемур отдал ей этот трофей, который она с довольным видом терзала, пока он наблюдал, как драконы кружат над тем самым местом, где еще недавно лежало яйцо. Не дожидаясь, пока они приземлятся, мальчик поспешил укрыться в глубине леса, лихорадочно вспоминая, не говорила ли Менолли: могут файры обнаружить своих новорожденных королев или нет. Но файры знают только то, что видят, а к тому времени, когда крылатые спасители появились над лагуной, он уже укрылся под пологом леса. А вопли птиц должны были надежно заглушить голос маленькой королевы. Теперь, когда Пьемур забрался в лесную чашу, крики ее стали утихать. Усталость взяла верх над голодом.
