Так шло время. И вот однажды она увидела группу Всадников отъезжавших от Чёрного Бара. Впереди, мглистый конь нёс на себе Всадника с ребёнком, сидевшим пред ним. Алая капелька рубина, словно кровь сочилась из серебряной розы на плече. Это был Легат! Она бросилась к ним и конь монументом навис над ней взвившись на дыбы. Но она уже скользнула к стремени, протягивая руки к Всаднику.
– ЧТО ИЩЕШЬ ЗДЕСЬ – ЖЕНЩИНА.
Безликий капюшон повернулся к ней. Из мрака сверкнули два синих огонька. Взгляд был пронизывающий. Это был он! Она узнала бы его из сотен, из тысяч других подобных ему. Узнала бы по исходившей от него безмолвной скорби. Скорби, в которой была тяжесть тысячелетий. Сколько ж прошло с тех пор, как она увидела его тогда? На Лимбе нет времени, точнее оно течёт по иному. Без дней и ночей, без секунд и часов.
– Одного человека. Его нет ни среди живых, ни среди мёртвых. Никто не видел его ни в Раю, ни в Аду, ни здесь – на Лимбе. А твои Всадники не отвечают мне.
– НЕ НАШЛА – ЗНАЧИТ НЕ ДАНО.
– Его нет! Нигде! Никто его не видел! Я знаю, что он умер. Там – на земле.
Она пристально смотрела на него… Всадник отвернулся и глухо прозвучал его голос:
– Может, он не хочет, чтобы ты нашла его. Тогда зачем ищешь?
Женщина опустила голову и тихо ответила:
– Я должна спросить его. Я должна знать.
Он внезапно сделал знак рукой, и группа обойдя их, умчалась прочь. Огоньки под капюшоном теперь едва светились. Женщина вдруг почувствовала, как от Всадника изливается тяжёлая волна ледяной скорби. Вспомнила – что говорили о Всадниках носивших розы и их предводителе. Вспомнила миг своей смерти… подалась вперёд, но Легат заговорил:
– Знаю, о ком ты спрашиваешь. Давно это было. Очень давно.
– Ты видел его? Знаешь о нём? Где он? – женщина недоверчиво смотрела на Всадника. Огоньки на миг сверкнули в безликой тьме и опали.
– Забудь его. Всадники лишены памяти.
– Даже которые с розами? Избранные?
Женщина не отступала. Она всматривалась в Легата, словно пыталась что-то разглядеть в нём. Ребёнок, держа серебряные поводья, молча смотрел на неё. Мягкая грусть детских глаз коснулась женщины. Рука лежавшая на его плечике дрогнула.
– Что тебе до него? У него свой путь и своя ноша. Ты ничего уже не изменишь.
– Он сам выбрал или ему выпала эта участь?
– Ему выпало то – о чём просил.
Она хотела спросить о том, что жгло и не давая покоя, но почувствовала, что тогда разговор прервётся. И только сказала:
– Я… догадываюсь. Потому и хотела увидеть. Сказать…
– Молчи женщина. Не тревожь прошлого. Он обрёл своё забвение.
Легат мягко коснулся шеи коня. Тот беззвучно переступил ногами… И тогда чувствуя что теряет надежду:
– Подожди!
Она видела что Всадник уже отворачивает коня… Понимая, что так и не успела сказать о главном, рванулась за ним… И… позвала. По имени… Замер конь. Медленно обернулся безликий капюшон. Синие огоньки затрепетали во мраке.
Голос вдруг обрушился набатом:
– ТЫ ОШИБЛАСЬ ЖЕНЩИНА. ТОГО ЧЕЛОВЕКА УЖЕ НЕТ. НИ СРЕДИ ЖИВЫХ, НИ СРЕДИ МЁРТВЫХ.
Серебряный череп на рукояти меча горько усмехнулся. А Всадник тихо произнёс:
– Я отвечу тебе за своего Всадника. Некогда он лишён был единственного ребёнка. Некто отнял у него всё. Помнишь? Перестал звучать детский смех под кровом дома. Одиночество стало уделом его. Безрадостны были дни его. Некому было передать память предков. Пустота заполнила сердце и душу. И не захотел он расстаться с одиночеством.
В последний час свой взмолился Господу. И был услышан. Ради этого прошёл Ритуал Всадников, ради спасения сына горел в пламени Ада… Воздал ему Бог, всё о чём просил он. Лишь в одном отказал… То была кара за отказ от Рая – плата за право на Одиночество. Но этого тебе знать ни к чему.
– Всё таки ты… – с горечью отозвалась женщина. – А сын? Ты и его стёр из памяти?
Огоньки на миг опасно вспыхнули во мраке капюшона… Всадник выпрямился в седле… Безликий капюшон отвернулся. Слова свинцом упали в тишине…
– НИКОГДА!!! Никогда более не приходи сюда. Того человека уже нет.
Малыш строго посмотрел на неё печальным взглядом.
Она хотела возразить, но вдруг спросила:
– Что за ребёнок с тобой?
