Банкир в XX веке - страница 39

От всех первокурсников требовалось, чтобы они записались, по крайней мере, на два годичных вводных курса. Наиболее памятным из этих курсов был «История 1, Современная европейская история», который читал экстравагантный магистр Элиот-хаус, профессор Роджер Мерриман. Его курс был необыкновенно популярным и интересным. В нем рассматривалось политическое и экономическое развитие Европы начиная со Средних веков и до начала Первой мировой войны. Мерриман был прекрасным лектором, и история оживала в его изложении.

Мой давний интерес к жукам и другим насекомым позволил мне записаться на аспирантский курс энтомологии на протяжении второго семестра первого года обучения. Этот курс вел профессор Уильям Мартон Уилер, крупный специалист по общественной жизни муравьев. Я получил у него оценку «отлично с минусом» - единственную оценку «отлично» на протяжении всех четырех лет обучения.

Интерес к энтомологии привел меня к еще одному виду дополнительных занятий на протяжении первого года обучения в Гарварде. Через «Филипс-Брукс-хаус», организацию, которая спонсировалась Гарвардом для поощрения работы студентов в качестве волонтеров, я вел один раз в неделю группу по природоведению для молодых подростков в Линкольн-хаусе на юге Бостона. Каждой весной я вывозил ребят на природу как для ловли насекомых, так и для знакомства с деревьями и дикорастущими цветами. Один из мальчиков, Фред Солана, сын испанского каменщика, проявил по сравнению с другими гораздо больше интереса и способностей. В результате я попросил его помочь мне в работе с коллекцией жуков, которую привез в Гарвард. На протяжении последующих трех лет я пользовался услугами Фреда для каталогизации и ухода за образцами. Я также оказывал ему скромную денежную поддержку в связи с его расходами в Бостон-колледже. После войны Фред поступил на работу в «Чейз нэшнл бэнк», где сделал блестящую карьеру, однако он никогда не утратил своего интереса к жукам. На протяжении 25 лет он приезжал каждую субботу в Хадсон-Пайнс, с тем чтобы работать над коллекцией. Мои дети любили сидеть с ним в подвале, когда он работал, и очень привязались к нему.

Необходимость изучения иностранных языков в Гарварде вызвала у меня реальные трудности. Во время обучения в школе Линкольна я не изучал классические языки: согласно философии Дьюи греческий и латинский не имеют отношения к современному миру. Поэтому в соответствии с правилами Гарварда от меня требовалось продемонстрировать знание двух современных языков. Мой французский был достаточно хорошим, так что я смог справиться с повышенным курсом по французской литературе во время второго года обучения - эти лекции читались по-французски хорошо известным ученым, профессором Андре Морисом.

С немецким дело обстояло хуже. Я столкнулся с трудностями даже в отношении вводного курса и бросил его в конце первого семестра. Альтернативой была сдача экзамена по чтению, и чтобы подготовиться к этому, было решено провести лето 1933 года в Мюнхене, изучая немецкий язык.

Я жил в пансионе, который держали Ханс Дефреггер и его жена, и каждый день брал уроки немецкого у необыкновенно талантливой преподавательницы фрау Берман. Ее интенсивная программа «погружения» работала успешно, и хотя к концу лета я не мог переводить Гёте, сдал экзамен по чтению после возвращения осенью в Гарвард!

Дефреггеры были хорошо известными в Баварии художниками. Отец моего хозяина, Франц фон Дефреггер, был известным художником-романтиком XIX века, картины которого были хорошо представлены в Новой пинакотеке в Мюнхене. Фрау Дефреггер проявляла большой интерес к своим гостям и во время уикендов организовывала для нас поездки на автомобиле по Баварии, а иногда даже и в более далекие места. Она хорошо знала немецкое искусство и историю, и мы посетили много исторических мест, включая невероятно пышные церкви в стиле рококо в южной Баварии, такие как Вал-Фарт-кирхе ауф-дем-Виз. Во время наших поездок она познакомила меня с замечательными картинами Альбрехта Дюрера и Лукаса Кранаха и с необыкновенными вырезанными из дерева предметами работы Тилмана Рименшнайдера. Фрау Дефреггер рассказывала об архитектурных тайнах дворца Нимфенбург и возникновении красивых средневековых городов, таких как Роттенбург и Нюрнберг. Я научился понимать неторопливый радостный стиль жизни баварцев, и у меня появился вкус к немецкой истории и необыкновенной культуре, которая создала эти замечательные произведения искусства. Вечерами мы часто посещали знаменитый Хофбрау-хаус в Мюнхене, огромный пивной зал, где пили пиво из гигантских кружек и пели вместе с остальными в огромной толпе.