Заключительные аккорды песни, которая являлась лейтмотивом всего сериала.
Конец. Ну как?
— Дорохов!.. Да ты этим деньги можешь зарабатывать!
— Мне чужого не надо. Своего хватит.
— Слушай… А ведь сейчас — год Быка… Может, нас ждет новый виток и новый расцвет культуры?
— Обязательно. А потом — ее застой.
— Нет, я серьезно…
— Да и я не шучу!
— Веришь в астрологию?
— Верю я в Бога. А астрология… Лен, на тебя влияет погода?
— Еще как! Когда солнышко — радостно, когда слякоть — пакостно…
— Стихами заговорила…
— С кем поведешься…
— Так вот: если на нас всех влияет атмосферное давление, дождик или снег, то представь, как влияют огромные сгустки массы и энергии — планеты, звезды, солнце…
— Согласна. Дорохов, мы отвлеклись… Как все-таки ты прямо из трудного босоногого детства попал в диверсанты?
— Сначала я попал в будущие экономисты.
— Круты повороты карьеры!
— Еще бы! Отец настоял, чтобы я поступил на экономический…
— Тебя интересовали финансы?
— Как бананы — бурого медведя! Папа считал, что за фундаментальной экономикой — будущее и знать, как составляются финансовые бумаги, никогда не вредно.
— Теперь выходит — правильно считал.
— Выходит — правильно. Но тогда тоска брала просто. Тем более — я еще в школе переучился… А в наше время — как в пушкинское — буйство было в моде. Я стал один из первых буянов, и к окончанию второго семестра… Как раз тогда исполнилось восемнадцать, и отец сам предложил армию…
— Нет, вы тогда были точно романтики… Сейчас в армию никого дубиной не загонишь!
— Тогда армия была другая. В особом фаворе были десантники. Туда я и устремился, и был уверен — попаду. Написал в личном деле, что у меня первый разряд по плаванию и боксу. Да и комсомольцы характеристику выдали мне вполне пристойную: шалопайство в студенческой среде было самым простительным грехом, а пьянство — как любимым развлечением руководителей всех рангов, так и любимым средством «порешать вопросы». В военкомате подумали внимательно и определили в ВМФ. На три годика.
— На корабль?
— Под Москву. Видно, папа все же постарался по наущению мамы. Вроде и за забором, и под боком. К тому же-я владел английским. И попал туда одним из немногих «малолеток» среди «вундеров».
— «Вундеры»?
— Это те, кто влетели в солдаты или матросы после институтов или универов, где не было военной кафедры. Год просидел на точке…
— Ракеты, что ли?
— Стратегическая радиоразведка. Потом… Потом — пошли в морской поход…
— По Подмосковью?
— По Средиземноморью. Большой десантный корабль, мы обеспечивали вроде как связь…
— Почему — вроде как?..
— Потому что — это я потом просчитал — под днищем этой «дуры», за шумом ее винтов, тихонечко так пилила к берегам дружественной нам Африки подлодка…
— Атомная?
— Думаю, дизельная. Что там транспортировали — не знаю, но вполне возможно, что и диверсантов.
— Морских?
— Или наземных… Вместе с оружием. Интересы державы были многообразны…
— Но ведь на это столько денег шло…
— Знаешь, милая барышня… Лучше расплачиваться деньгами, чем жизнями.
Мировая держава может чувствовать себя спокойно, если строит геополитику — то есть заботится о балансе интересов по всему миру…
— Это — империализм.
— Кто бы спорил.
— Сначала — свои интересы поддержать, потом — у чужих кусок оттяпать…
— Это и есть политика — другого пути нет. Иначе придется расплачиваться уже не деньгами, а кровью. Собственной кровью, на своей территории…
— Ну это-то я понимаю…
— Таков мир… Государства играют по тем же правилам, что и хищники в дикой природе…
— Таков мир… — грустно повторила девушка. — А знаешь, жаль, что он именно таков…
— Может быть. Но в другом я не жил.
— Знаешь, Сережа… А ведь смысл любой жизни в том и состоит, чтобы, несмотря на жестокость мира, сохранить в себе доброту… Сохранить душу…
Чтобы она была у твоих детей. Чтобы она была всегда. Может, в этом и состоит бессмертие?
— Бог знает.
— И далеко вы плавали?
— Что? — Я не сразу даже понял, о чем она.
— Ну, куда вы плавали на этом своем корабле?
— Плавает — дерьмо. А корабли — ходят.
— Ну, ходили.
— До Гибралтара, потом — вдоль побережья Африки. Там и произошел тот случай, что и переменил мою служебную карьеру, — со «слухача» — в «морского волчару»…
