— Вчера. Мы сегодня и глаз не сомкнули.
— Вчера? Ну да, вчера. Вчера я была одна.
— Ты что-то говорила про гору…
— Да. Большая снежная гора…
— Жуть какая…
— Ты понимаешь?..
— Как крепость, которую нужно взять.
— Нет, это для тебя. Гора была большая и холодная, и вся ледяная. Я с нее падала.
— Это даже приятно.
— Страшно.
— А сейчас?
— А сейчас не страшно. Я тебе не рассказывала — мне было четырнадцать лет, я каталась на лыжах, упала и даже понять ничего не успела: просто лежала на снегу и плакала. И не могла подняться. Давай выпьем?
— Давай. — Он глотнул из горлышка, потянулся за бокалом.
— Не-ет, я хочу, как ты. — Она отпила несколько глотков. — Пить приятно, а напиваться — противно. Правда?
— Когда как.
— Тогда напьюсь.
— У тебя не получится.
— Не получится… Тебе ведь будет не так хорошо со мной тогда… Ведь тебе хорошо со мной, правда?
— Правда.
— Сейчас мне приятно. А иногда — неприятно. Почему ты никогда не врешь?
— Это я тебе. А вообще-то я жуткий лгун.
— Жаль. Ты ври мне, когда мне будет это нужно. Ладно? Ой, я почти все выпила… Но ведь есть еще?
— Хм…
— Про что я говорила?
— Про гору.
— Да, про гору. Я вчера тоже плакала.
— Во сне?
— Да, и потом.
— Так бывает. А что случилось тогда?
— Давно?
— Да.
— Я ушибла позвоночник. Сильно. И три месяца лежала на животике. Мне было одиноко и жутко.
— А потом прошло?
— Ага. Я еще ходила к массажисту.
— К молодому?
— Да нет, не очень. Но у него были сильные руки.
— Да? И где же он тебя массировал?
— На кушетке. Я была в одних узеньких плавочках.
— И всего-то?
— А потом без плавочек.
— Он хотел тебя?
— Еще как.
— А ты?
— Да ну его.
— Я его убью. Завтра с утра этим и займусь.
— Не, не надо. Он уже старенький.
— Прикончу. Прикокошу.
— Я была маленькой девочкой и ничего не позволяла.
— Кроме массажа.
— Мне это было полезно.
— А вот так тебе полезно?.. А вот так?..
— Да… Да…
— А вот так?..
— Да-а-а…
— …Ты все же жуткий развратник. Блудня.
— Я — паинька.
— Да? А летом эта твоя… Плоская, как швабра…
— Ну, положим, не такая и плоская…
— Сейчас получишь.
— Ошибка молодости.
— Из-за таких ошибок попа потом у некоторых болит.
— Советский бициллин — гроза поп!
— Скажи спасибо, что такой был.
— Спасибо.
— Блудня.
— Отрада массажистов.
— Хочешь выпить?
— Хочу тебя.
— Я… Я не могу больше молча…
— Вольному — воля…
— Да?.. А соседи?.. Помнишь, они чуть милицию на нас не вызвали… Думали, ты меня мучаешь…
— Еще как…
— Подожди… Да… Да…
— …Утро скоро. — Она смотрела на него, и сумрак висел на пушистых ресницах, как снег на еловых лапах.
— Не скоро. Зима, — пробурчал он. — У тебя выходной?
— Вроде того. Спи.
— Ты спишь?..
— Уже нет.
— Точно не спишь?
— Точно…
— Мне нужно сказать… Ну не спи.
— Не сплю.
— Володя приехал.
— Что?..
— Володя из армии вернулся.
— Какой Володя?
— Не притворяйся, ты же не спишь.
Он сел к ней спиной, опустив ноги на коврик. Закурил:
— И что?
— Он спросил: есть ли кто у меня. Я сказала; есть.
— И — что?
— Он сказал, три месяца нам хватит, чтобы расстаться?
— Нам?
— Нам.
— Почему три месяца?
— Он сказал, нужно пойти с ним подать заявление.
— Какое заявление?
— В ЗАГС.
— Хм… Раньше месяц было.
— Теперь три.
Он мотнул головой:
— Бр-р-р… Башка тяжелая. Не спали почти. Надо кофейку.
— Зачем? Поспи лучше.
— А на работу?
— У тебя же выходной.
— Сегодня что, четверг?
— Уже пятница.
— Я перепутал. Сегодня рабочий.
— Тогда я тоже в институт пойду.
— Правильно. Чего прогуливать… Они вышли вместе.
— Я приду завтра? — спросила она.
— Да, конечно. Только позвони.
— У тебя что, дежурство?
— Может быть. Ты позвони.
— Хорошо. До завтра.
— Ага…
* * *
…Весна оказалась мокрой и слякотной. А он пил и неделю, и другую, и третью, стараясь смыть с души эту скользкую слякоть…
А тем утром оказался у ее дверей. Позвонил.
— Ты?
— Ага.
— Долго пропадал. Ну и видок у тебя. Ты чего, пьешь?
— Выпиваю.
— Ну заходи.
— Я на минутку… У тебя это… Похмелиться нечем?
— Да нет. Гости позавчера были, все выпили.
— А червончик взаймы?
— У меня есть двенадцать рублей, но мне надо Володе носки купить.
— Носки? Какие носки?
— Белые.
— А… Ну да. У вас же сочетание. Скоро.
— Через две недели.
— Так червончика нет…
— Ты что, за этим пришел?
— Ну должен же я был за чем-то прийти… Вот, за червончиком.
