Это… Это я потом досочиняла… Дофантазировала…
— А сейчас ты не сочиняешь?
— Нет… Так все и было… Они целовались… Потом… Потом он поднял ей юбку — тогда в моде совсем коротенькие были, а под ней — ничего… Нас они не замечали, а мы, мы дыхание затаили, как мышки… И музыка играла… И это было… Это было красиво… Понимаешь?.. И еще… еще я едва не плакала… Ты понимаешь?! Я — ревновала!..
А потом… Потом, на следующий год, я пошла в школу… Был праздник первого звонка… И знаешь, чем были заняты мысли семилетней девчонки?.. Я искала глазами старшеклассника, в которого можно влюбиться… А потом… Потом один большой такой взял меня на плечо и понес, а я держала колокольчик и звенела, и сначала мне было радостно и вдруг стало так горько, что я едва не заплакала: мне вдруг показалось, что эти взрослые мальчики принимают меня за куклу и не обращают на меня никакого внимания, как на меня, и я навсегда останусь такой… Я тебе нравлюсь?
— Да…
— Очень?
— Очень…
— Вот теперь я чувствую, что очень… Еще… Да… Ты знаешь, мир какой-то странный… И темный… Или стал темный?.. И он не только зимой такой, и не от мглы он такой темный стал — от людей… Люди совсем разучились радоваться…
Они куда-то бегут… Или от чего-то бегут… Или — просто закрылись сами в себе, и им кажется, что так безопаснее… Мне и самой недавно казалось, что так безопаснее… Не-а… А так хочется, чтобы было красиво… И еще — чтобы завтра утром мы не забыли эту ночь… Чтобы никогда не забыли… Мы ведь не забудем, правда?..
— Правда… Иди ко мне…
— Да…
…Девушка выгнулась всем телом и замерла. Выдохнула:
— Как замечательно… Тебе тоже было хорошо со мной?
— Да…
— Ты знаешь… Я три недели была здесь совсем одна… «Ящик» не включала, книжек не читала, просто бродила по берегу… Пару раз с подругой разговаривала по телефону… И знаешь, что интересно? Вот мысли, они плавно так текут и красиво, кажется — если их записать, такой роман получится, и умный, и мудрый… А когда начинаешь говорить… Особенно по телефону — все выскакивает что-то дежурное, необязательное или то, что приятно… А два дня назад бродила по берегу, высоко над морем… И увидела чайку. У нее крыло обвисло, поломано… И стоит та чайка высоко так, на обрыве, и смотрит на море… Долго смотрит, взгляда не оторвет… Не знаю, где она крыло поранила, а только — не взлететь ей… Я попыталась подойти, а она к самому краю двинулась, я остановилась, побоялась — сорвется, а внизу — прибой, разобьет… Вечером тоже пришла, она сидела в сухой траве, там же, на обрыве, и замерзала… Я оставила хлеба и ушла: может быть, когда меня не будет, подойдет, подберет…
А на другой день пришла — не было ее. Совсем. Попыталась я придумать, будто она поправилась, улетела, а не вышло… Погибла она, эта чайка, я точно знаю, погибла… Я… Мне… Мне иногда кажется, что люди, многие люди похожи на эту чайку… Только… В отличие от нее им так и не довелось летать над морем… Никогда… Они могут об этом мечтать, но взлететь не могут, хотя и птицы… Крылья им поломали, жестоко, еще в детстве…
Извини… Я заболтала тебя совсем… Можно, я посплю? Только…
— Да?..
— Ты разбуди меня утром… Ведь все не закончится завтра, правда?
— Правда…
Девушка подняла голову, посмотрела в огромное незанавешенное окно, полное лунного света:
— Посмотри… Все белое… — Она повернулась на бок и через минуту уже спала, дыша спокойно и ровно.
* * *
…Под лунным светом побережье было абсолютно белым, словно…
…Белоснежный плащ Великого Мастера, казалось, покрывал собою землю.
Алый, словно только что пролитая кровь, крест извивался по всему полю плаща; края креста были изломаны и напоминали лапы хищного, ненасытного паука…
Великий Мастер соскочил с коня, бросил поводья подбежавшему оруженосцу и стремительно поднялся по ступенькам Замка. Он шел через анфиладу громадных залов, увешанных доспехами, богато украшенных изысканными гобеленами франков и тяжелым оружием варваров, восточными кинжалами, инкрустированными карбюшонами, с клинками, изукрашенными арабской вязью или индийской деванагари… Империя Рыцарей Храма была невидима, могущественна и несметно богата. Всех сокровищ не могли вместить ни подвалы семидесяти замков, ни сокровищницы, скрытые в горах Аррагона или пустынных плоскогорьях Кастилии… Империя тамплиеров казалась несокрушимой, но он, Великий Мастер, предчувствовал ее падение.
