Второе. Дорохов — действительно банкир, владеющий информацией о передвижении названной суммы или даже участвовавший в ее передвижении. Тогда…
Какого черта тогда он занимался подводной охотой на пляжах Кипра, а не сидел тихо и скрытно где-нибудь в особнячке и не двигал эти самые суммы? Время не пришло? Или он был, что называется, «запасной выход»?.. Тогда — почему Доктор не сумел выудить понятные ему сведения из многоумной головы финансиста?.. Нет, ни на один этот вопрос ответов нет, а из догадок дело не пошьешь. Так любил говаривать Игорь Давыдович Губельман, работавший еще при Ягоде, севший при Ежове и отбарабанивший астрономический срок при Лаврентии, и снова работавший, но уже в кадрах золотого прииска на Камчатке аж до середины восьмидесятых…
Помнится, генералы бросили его, Альбера, в места отдаленные поискать криминала на неких деятелей искусства, чьи детки желали или романтики, или хер знает чего, а развлекались мытьем золотишка в старательских артелях… Тогда Игорь Давыдович раздумчиво так и грустно посмотрел на Альбера и посоветовал по-отечески:
— Не нужно здесь копать, дело хлопотное, да и кровавым стать может…
Золотишко бичи да романтики роют, а вот сбывают его людишки оч-ч-чень практические… Ты здесь, дорога душа, если что и найдешь, так только холмик…
На собственную могилку… В бумагах копать надо, в них… Бумажка, ею и загородиться завсегда можно, и пришибить кого… Вы там покопайте, на Москве…
Оно — надежнее, да и чинами прибыльнее… А здесь — не надо… Червонное золото здесь, а оно к крови совсем близко… И не разделить…
Спросил тогда Альбер, не удержался — чего ж он, Губельман, двадцатку отбарабанил по лагерям, а не при «железных наркомах», раз такой умный…
Старичок ответил спокойно:
— Лучше быть живым нарядчиком, чем мертвым наркомом. Да, наговорил я на себя, но — самую меру наговорил, как раз на «червончик»… А как головы лететь стали, я уже при деле был, нарядчиком; да наряды писать — не лес валить… А как срок стал к концу подходить, так я себе пяток годков по бытовухе надбавил: и статья легкая, и лагерь знакомый… А чего мне?.. Еда была — грех жаловаться, водочку вольнонаемные подносили, да и бабенки случались куда чаще, чем на воле… Да и была ли воля та где и когда? Любой человечек, будь он служивый или зека, он подневольный и есть… Будь он хоть Ленин, хоть Сталин, хоть Брежнев нонешний… Смекай…
— Ты бы помалкивал про Брежнева…
— Странный ты человечек, лейтенант… На мне — ни чина не заработать, ни гонора не проявить… Велика заслуга — старого еврея под антисоветскую агитацию подвести? Смекай, говорю… Коли хочешь чинами разжиться — по Москве копай… А лучше всего — признание получай, суды и раньше «чистосердечное» жаловали, и сейчас, думаю, любят… Ну что, молодой, угостишься водочкой? Ну и славно…
Копай бумажки те, копай… Великая сила в них.
— Умный ты, я погляжу…
— А еврею без ума — как проживешь? Никак.
Альбер закурил. Молча, не отрывая от губ, высмолил сигарету до фильтра…
Да! Прав старик Губельман! «Признание получай!»
К бесам всех этих яйцеголовых Докторов и прочих задротов! Альбер был человеком действия и знал только одно: чутье на людей его не подводило никогда!
Нужно просто посадить этого Дорохова напротив, и Альбер сам решит, кто перед ним: шестерка, пятый закладной Туз или Джокер! Тогда, только тогда можно будет банковать… Самому.
Мужчина сел за компьютер:
«Альбер — Гроту: Произвести захват объекта — немедленно, стремительно, скрытно. Провести операцию прикрытия по схеме „криминал“. Объект доставить на Базу. КК».
Теперь… Теперь нужно только придумать работенку для Магистра и его «Дельты»… Ну да это — с утра.
Альбер нажал «ввод».
Система «выстрелила» зашифрованный, сжатый до микросекунды сигнал в ясное ночное небо.
