Почти все суда, для которых было сделано шестьсот причалов, уже стояли на своих местах. Здесь были маленькие лодки, гоночные, крейсерские, океанские яхты разных размеров. Все они были украшены разноцветными сигнальными флагами, и издали этот уголок моря: выглядел цветущим полем голландских тюльпанов.
В центре порта была установлена трибуна для почетных гостей. Напротив нее – несколько скамей для гостей рангом пониже. Дальше был отгорожен полукруг, разделенный на несколько секций: одна для рабочих, принимавших участие в строительстве (они очень живописно выглядели в своих защитных касках), другая – для жителей городка (сюда попали только те, кто пришел пораньше), еще одна для владельцев яхт и последняя – для семей рабочих. Позади трибун была свободная площадка. Там собралось множество людей, слушавших выступления через специально установленные динамики. Рядом с трибуной стоял огромный железобетонный флагшток, на верхушку которого во время церемонии будет поднят французский флаг.
Играли три оркестра: мальчиков-горнистов, девушек и группа барабанщиков. В перерывах паузы заполняли записанные на пленку выступления лучших оркестров Европы и Америки. С неба на ярких зонтах парашютов спускались десятки парашютистов.
Главным оратором и почетным гостем был министр, специально ради такого случая прилетевший из Парижа. Рядом с ним сидели префект Приморских Альп, мэр города и приглашенные мэры Ниццы и Канн. Дальше сидели члены городского совета, чиновники и другие важные особы. Среди них был и папа Санторо, переодевшийся в прекрасный ярко-синий костюм и новую мягкую шляпу.
На трибуне для почетных гостей сидел один из бывших руководителей Сопротивления полковник Рокбрюн. Среди множества наград, блестевших на его груди, выделялся орден Британской Империи. В самом верхнем ряду этой трибуны сидел капитан Скубайд. На этот раз он был в форме, и его грудь тоже украшал внушительный ряд доказательств храбрости и служебного рвения.
Впрочем, Скубайд присутствовал здесь не только как гость. Капитан, используя верхний ряд трибуны как наблюдательный пункт, следил за перемещениями шнырявших в толпе агентов в форме и в штатском. Его все еще беспокоила нерешенная загадка: семь человек и две тонны наркотиков исчезли в прозрачном воздухе или… Тут темные маленькие глазки капитана устремились на лес мачт в глубине порта – или они спрятаны в чем-то прочном.
Церемония открытия была назначена на два часа. Но главное событие – выступление министра, которому предстояло торжественно перерезать ленточку, – назначено на три. Всевидящие глаза Скубайда, разглядывающего людей на скамьях в отгороженном секторе, заметили хорошо знакомые лица. Очевидно, этим людям пришлось разделиться, чтобы занять лучшие места. В порт пришли четверо членов знаменитой когда-то банды «Зоопарк»: Антуан Птипьер, Жан Соло, Гастон Ривс и Альфонс Кузен.
«Вот сидят четыре простых человека – садовод, электрик, оптовый торговец чесноком и владелец бара, – подумал Скубайд. – А может быть?.. – Капитаном снова овладела его навязчивая идея. – Конечно, все они постарели. Но под руководством этого лысого героя с изуродованным лицом – полковника Рокбрюна, они все еще способны на многое».
Через полчаса, заполненные гулом голосов и громом оркестров, капитан Скубайд снова посмотрел на них. Тигр и Слон уже поменялись с кем-то местами и сидели рядом. То же самое сделали Леопард и Волк. Их разделяло семейство из четырех человек, очевидно не пожелавшее пересаживаться.
Ровно в три часа под гром исполняемой всеми оркестрами Марсельезы префект представил министра, и тот начал речь. Министр говорил красиво и логически безупречно. Он рассказал о развитии порта, о том, как Вобан – военный инженер времен Людовика XIV обнес его крепостными валами и стенами, сделав эту часть французского побережья неприступной. Потом он перешел к сегодняшнему дню.
– Я думал, – продолжал министр, – что почти никто из собравшихся не представляет, какой огромный объем работ был выполнен здесь, на ваших глазах, за последние полтора месяца.
Он взял в руки небольшой листок бумаги:
