Анцыферов нервничал точно так же, как когда-то в кресле прокурора — передвигал бумаги на столе, время от времени выбрасывая руку вперед, смотрел на часы, но не видел, что они показывают, потому что через минуту опять выбрасывал руку, опять всматривался в стрелки. Неклясов, побегав по кабинету, пристроился у стола, поглядывая на всех улыбчиво, словно ожидал какого-то радостного события, ради которого и прибыл сюда.
— Значит, так, — заговорил, поколебавшись, Анцыферов, — Паша... Послушай... Эти ребята обратились ко мне с просьбой предоставить помещение на часок... Я не знал, что встреча будет именно с тобой...
— Да все ты знал, Леонард! — воскликнул Неклясов. — Не надо нам пудрить мозги.
— Вовчик, мы же договорились! — Анцыферов был сбит с толку, не хотелось, ох, не хотелось ему показывать Пафнутьеву свои отношения с Неклясовым.
— Никогда ни о чем не договаривайся с Вовчиком! — расхохотался Неклясов. — Вовчик обязательно тебя подведет.
— Я уже это понял, — проворчал Анцыферов.
— Этого недостаточно, — уже без улыбки, ощерившись в гримасе, назидательно произнес Неклясов. — Этого недостаточно, Леонард! Напоминать тебе об этом нужно постоянно. Понял?
— Осознал, — ответил Леонард, хотя бы столь невинным словцом пытаясь перед Пафнутьевым показать свое достоинство, независимость, но Неклясов закусил удила и не пожелал дать ему даже этой поблажки.
— И тебе придется доказывать мне это постоянно, — Неклясов ткнул указательным пальцем в полированную поверхность стола, — Понял? Спрашиваю — понял?
— Ладно, Вовчик, ладно, — пробормотал Леонард. — Проехали.
— Хорошо, — сжалился Неклясов. — Ты что-то хотел сказать?
— Я хотел сказать, что готов оставить вас двоих... Ведь вам надо поговорить без свидетелей? О чем, не знаю, но можете чувствовать себя здесь совершенно спокойно.
Неклясов долго с подозрением смотрел на Анцыферова, прикидывая, как ему поступить, потом перевел вопросительный взгляд на Пафнутьева — что, дескать, делать с ним будем?
— Пусть идет, — сказал Пафнутьев.
— Ладно, Леонард, иди, — разрешил Неклясов. — Только не надо, опять же повторяю, пудрить мозги. О том, что Вовчик похитил бабу у начальника следственного отдела уже знает весь город. И ты тоже знаешь. Катись!
Анцыферов суматошливо, с облегчением поднялся, что-то смахнул со стола, обернулся на остающихся в кабинете людей и вышел в дверь, как-то пятясь, выдавая полную свою зависимость от Неклясова. Один из амбалов поднялся, тщательно запер дверь и снова сел на свое место, не проронив ни звука. Неклясов пересел на место Анцыферова, во главу стола, на главное место в кабинете. Пафнутьев остался сидеть у стены напротив окна.
— Начнем? — спросил Неклясов.
— Только вдвоем, — сказал Пафнутьев.
— Нет, эти ребята останутся здесь. — Неклясов покачал головой.
— Так серьезные дела не делаются, — упорствовал Пафнутьев. — Отсюда мне некуда деться. Оглянись... Полуподвал, на окне решетка, стальная дверь, пусть они посидят минут двадцать, полчаса за дверью.
— Оружие есть? — спросил Неклясов.
— Нет.
— Точно?
— Все равно не поверишь... Пусть ощупают, — усмехнулся Пафнутьев.
— Пусть ощупают, — согласился Неклясов и кивнул телохранителям в сторону Пафнутьева. Тот встал, сделал шаг вперед, чтобы к нему можно было подступиться со всех сторон, поднял руки. Два амбала подошли к нему, заглянули под мышки — нет ли пристегнутого пистолета, похлопали по поясу со всех сторон, провели руками вдоль ног и, отойдя, снова сели на свои места.
— Все в порядке, Вовчик, — сказал один из них.
— Ну что ж, Паша... Пусть будет по-твоему, — медленно произнес Неклясов, не сводя с Пафнутьева напряженного взгляда, будто ожидая, что тот не выдержит и как-то выдаст себя. Но Пафнутьев с обычным своим сонно-равнодушным лицом смотрел на Неклясова, никак не выражая своего отношения к происходящему. — Ладно, ребята, — повернулся Неклясов к своим телохранителям, — Подождите в коридоре... Далеко не отлучайтесь.
— А у тебя? — спросил Пафнутьев. — Оружие осталось?
— Конечно.
— Может, и ты отдашь?
— Я лучше себя чувствую, когда при мне что-нибудь есть... И потом, Паша... Ты чего-то не понимаешь... Место тут мое, ребята мои, оружие тоже при мне... А ты... Ты сейчас в таком же положении, как и твоя жена. В полной моей власти. Согласен?
