Банда 2 - страница 189

— Но у вас их никогда и не будет, — произнес Сысцов с той странной интонацией, когда его слова можно было истолковать и как вопрос, и как утверждение, но было в нем и сочувствие, и удовлетворение.

— Не обо мне разговор, — сказал Пафнутьев, пресекая попытки Сысцова выудить подробности. — Я — Птица не столь уж высокого полета. Речь идет о вас, Иван Иванович. О вашей судьбе, о вашем будущем.

— Даже так? — на этот раз в восклицании Сысцова уже не было прежнего благодушия.

— Эти бумаги, пленки, фотографии были обнаружены сегодня утром в сейфе Анцыферова, — Пафнутьев вынул полдюжины разноцветных папок с резолюциями, сделанными фломастерами в углу каждого конверта. — Обратите внимание, Иван Иванович... На каждой папке рукой Анцыферова сделаны соответствующие пометки... Как я понимаю, сделаны они для собственного потребления, он их делал для себя... Я оставляю вам эти документы.

— Их уже кто-то видел?

— Нет. Я изъял их при обыске, а когда понял их характер, содержание...

— Они уже побывали в областной прокуратуре?

— Нет.

— Невродов с ними знакомился?

— Нет.

— А его люди?

— Нет.

—  — Это хорошо, — Сысцов взял папки, бегло взглянул на них. — Да, это рука Анцыферова. Любопытно...

— Если хотите, можете посмотреть прямо сейчас. Я посижу, подожду... Можете посмотреть их без меня, я позвоню позже... Можете вообще оставить их себе. Но в любом случае моя просьба заключается в следующем — посмотрите их сегодня. Пока Анцыферов еще...

— Я понял, — кивнул Сысцов. — Пока он еще изолирован.

— Когда я взглянул на эти бумаги, которые он хранил так бережно, которые подбирал и сортировал так тщательно, которые наверняка готовился пустить в дело... Я понял, что тот голос в трубке принадлежал все-таки ему.

— Но ведь нужно быть идиотом, чтобы хранить подобные бумаги в служебном сейфе, — пробормотал Сысцов, заглянув в одну из папок.

— Знаете, Иван Иванович, мне кажется, что это не единственный его поступок, который вызывает.., сомнения.

— Деликатно вы иногда выражаетесь, Павел Николаевич, — усмехнулся Сысцов.

— Как говорит наш эксперт, с кем поведешься, с тем и наберешься.

— Позвоните мне через пару часов. — сказал Сысцов и, взяв папки, направился ;к письменному столу. — Анцыферов знает, что эти бумаги обнаружены при обыске?

— Да. И подтвердил это при понятых. Его подтверждение занесено в протокол.

— Что же это он... Растерялся?

— Очень, — заверил Пафнутьев.

— Но это же надо быть дураком... Почему он не отрекся от них, почему не сказал, что их ему подсунули?

— Мы об этом уже говорили, Иван Иванович, — Пафнутьев поднялся. — Анцыферов иногда совершает странные поступки.

— Я жду вашего звонка, Павел Николаевич, — на этот раз Сысцов произнес имя Пафнутьева даже с некоторой долен уважительности.

Пафнутьев позвонил Сысцову ровно через два часа. Секретарша соединила его тут же, не задав ни единого вопроса — видимо; была предупреждена.

— А, Навел Николаевич, — буднично произнес Сысцов. — Рад, что вы нашли время позвонить мне... Я разобрался с вашим вопросом. Мне кажется, нам не надо особенно беспокоиться и вмешиваться н это дело... Пусть все идет, как идет. Суд разберется и скажет свое слово. Вы согласны?

— Конечно.

— Вот и отлично. Продолжайте работать. Кстати, подумайте, кто бы мог заменить.., хотя бы временно.., отсутствующего.., работника.

— Если мне это позволительно... — начал было Пафнутьев, но Сысцов перебил его.

— А почему бы и нет?

— Хорошо... Я попытаюсь...

— Всего доброго, Павел Николаевич. Благодарю вас.

И Сысцов положил трубку.

Овсов стоял у окна, глядя па жизнь больничного двора, Валя сидела за его спиной па кушетке и шел между ними привычный, неспешный разговор о том, о сем. Говорили о самих себе и о странных отношениях, сложившихся между ними, когда и рвать нет сил, и продолжать тягостно. И вдруг Овсов увидел, как во двор въехала машина. Он, сразу обратил на нее внимание, потому что въехала она не так, как обычно въезжают машины в больничные ворота. Сюда въезжают на малой скорости, притихшие, понимая свою неуместность здесь, среди покалеченных, больных, умирающих. А эта въехала на скорости, с визгом остановилась у самого крыльца, из нее быстро вышли два человека и бегом поднялись по ступенькам.