Пустая пивная бутылка полетела вслед Рыжему, но ему было все равно. Он забился в кусты и затих на несколько часов. То ли спал, то ли потерял сознание от истощения.
⁂
Когда Рыжий проснулся, ужас прошел. Он подумал, что ему все-таки очень везет. Ведь он познакомился с отличной собакой.
Котенок скучал по маме, он готов был бежать и спасать ее немедленно, но у него совсем не было сил. Он чувствовал, что ему нужно пить и спать. Он пил и спал. Но как же хотелось есть…
Рыжий потихоньку питался землей. В некоторых местах земля пахла едой. Иногда людьми. Но людей Рыжий теперь опасался. Они иногда проходили мимо, но Рыжий старался не высовываться.
А потом шел дождь. Долгий, холодный и мокрый. Мама Рыжему перестала даже сниться, он уже не помнил, что бывает тепло. Он не помнил, что может быть сухо. Он не помнил, что могут не болеть глаза и лапы, что может не кружиться голова.
И к людям он вышел просто от отчаяния. Он вышел и лег на человеческие ноги. Ноги были теплые. Рыжий закрыл глаза. Он ждал, что сейчас заорут «фас», но надеялся, что хоть пару секунд погреется.
– Ой! Какой ты мииилый!
Рыжий поднял глаза. Ноги принадлежали огромному существу – девочке лет двенадцати. Она тоже была рыжая. «Это хороший знак», – подумал Рыжий и обхватил ногу лапами.
Никакая сила в мире не могла бы оторвать его от этой – такой родной – ноги.
– Мам, – донеслось сверху, – а давай мы его возьмем?
– Даже и не думай! – послышался другой голос, строгий и неприятный. – Папа не потерпит дома животное.
Рыжий закрыл глаза. По его расчетам, строгий голос от этого должен был исчезнуть. Но не только не исчез, а стал громче.
– Пошли, Полина! Мы опаздываем.
– Но он… Я не могу…
Тут же чьи-то руки оторвали Рыжего от земли, но не прижали к теплому (что было бы правильно), а отшвырнули в траву у дороги. Не сильно, но обидно.
Когда он очухался и открыл глаза, девочка с мамой уже скрывались за поворотом тропинки. Рыжий издал пронзительное «мяу!» (получилось сиплое «миии»), девочка на него оглянулась полными слез глазами – и пропала за деревьями.
У Рыжего не было сил прятаться, он просто лег на краю тропинки и стал ждать непонятно чего.
«Я же везунчик, – думал он, – только вышел, а уже такого хорошего человека поймал! Буду лежать здесь, человеки обязательно придут еще».
И правда, человек пришел. Только это был мальчик. Шел он медленно, явно был чем-то недоволен и всматривался в траву. Рыжий затаился.
Мальчик остановился, достал из кармана телефон и сказал:
– Полина, я тут. Нет тут никакого…
Договорить он не успел – прямо на его ноги прыгнуло что-то рыжее и стремительное.
– Полин, он мерзкий, – сказал мальчик, – грязный и облезлый. Ты точно этого котенка хотела?
Рыжий не слушал, что отвечала Полина, он терся о ноги мальчика и урчал.
«Я не мерзкий, я не гадкий, я везунчик, я самый лучший в мире кот! Мне мама всегда говорила, что я самый красивый!»
Мальчик брезгливо поднял котенка.
Он держал неудобно, боялся прижимать к себе, но Рыжий все понимал: чистотой он не блистал. Он так проголодался и так замерз, что у него не было сил изображать гордое животное. Держи уже как можешь, только не бросай!
Мальчик тем временем отчитывался кому-то в телефон, что нашел, забрал, и спрашивал, что ему теперь делать.
– Кормиии! – взвыл Рыжий.
Изо рта опять вырвался жалкий сип.
– А чем его кормить? – спросил мальчик.
– Аааааа! – закричал Рыжий.
Он смутно помнил, какая вообще не свете бывает пища.
– Слушай, он, по ходу, больной, – сказал мальчик, – рот открывает, а не мяукает. Он не заразный?
В этот раз Рыжий услышал ответ.
– Руки потом помоешь, – сказала Полина. – Вовк, иди к ветеринарке возле «Алми», я буду через полчаса.
«Все-таки не ошибся! – подумал Рыжий. – Та, первая, мой человек!»
⁂
Это был рай.
Да, поначалу в него потыкали какими-то иголками, иногда заставляли есть какую-то дрянь, но в целом это был несомненный кошачий рай (хотя и этого слова Рыжий, конечно, не знал).
Его вымыли и высушили, закутав в мягкое полотенце. Он жил в тепле. В его распоряжении был чистый лоток.
А самое главное – в доме была еда.
Много еды.
По непонятным причинам еду Рыжему давали редко, но даже этого хватало, чтобы сосущий его голод ушел, а лапы окрепли. Через несколько дней Рыжий понял, что и глаза уже не так болят, как раньше, он перестал мерзнуть и теперь мог запрыгнуть на табуретку.
