Талиб притянул его к себе и шепнул на ухо несколько слов. Потом обернулся к русскому:
- Нам пора расстаться. Иди с ним. У тебя есть еще одно письмо? Отдай его там, куда тебя приведут Прощай!
- Погоди, Талиб! - Кутергин положил ему руку на плечо. - Я должен поблагодарить тебя...
- Не нужно. Я сделал то, что должен был сделать. А ты делай свое. Не теряй зря времени и не трать впустую слова! Прощай!
Не оглядываясь он направился к порту. Араб пошел в другую сторону, широко шагая на тощих и длинных «журавлиных» ногах. Офицеру пришлось догонять его почти бегом. Итак, он не ошибся: впереди новые дорога.
Абу шагал как заведенный, не обращая внимания ни на жару, ни на пыль. Русский порядком взмок и едва поспевал за ним - даже к вечеру палило немилосердно, а ноги утопали в сыпучем песке. Незаметно они оказались на окраине города. У какой-то лачуги стоял равнодушный верблюд. Абу заставил его опуститься на колени и помог Федору Андреевичу устроиться между горбов. От скотины крепко пахло грязным хлевом, сидеть на корабле пустыни было не слишком удобно, а проводник еще влез на него сам и заставил животное бежать тряской рысцой. Через полчаса русскому казалось, что из него выматывают душу - ни долгие переходы в седле, ни морская качка, ни даже поездка на слоне не могли сравниться с «удовольствием» мотаться на бегущем верблюде.
На счастье, путешествие быстро, закончилось и капитан очутился на стоянке кочевников, среди шатров из шерсти, ярко горевших костров и самого свирепого вида вооруженных мужчин. Тут же сновали любопытные мальчишки, что-то готовили женщины, бродили козы и злые лохматые собаки. Обитатели лагеря говорили между собой на неизвестном русскому диалекте. Сможет ли тут кто-нибудь прочесть письмо или предстоит ехать дальше? Конечно, если эти весьма воинственные на вид дети песков отпустят их подобру-поздорову.
Абу здесь знали. Он поздоровался с несколькими мужчинами, и те указали ему на темный шатер, отличавшийся от остальных большими размерами. Кутергин с радостью слез с верблюда и направился следом за арабом к шатру. Не оборачиваясь, тот бросил через плечо:
- Не забудь сделать подарок хозяину. Так принято.
В шатре, около железной жаровни с раскаленными углями, сидел молодой человек в широком белом бурнусе. Абу поклонился ему, отступил в сторону и молча указал на русского. Вождь кочевников чуть заметно улыбнулся и сделал приглашающий жест, предлагая присесть.
«Что подарить ему? - подумал Федор Андреевич. - Отдать пистолет и остаться безоружным или дать несколько золотых монет?» Он опустил руку в карман, растянул шнурок кошелька и на ощупь отсчитал семь тяжелых кружочков: кажется, семь у всех народов счастливое число? Дай Бог не ошибиться!
Поприветствовав хозяина, он положил перед ним золото и подал письмо, полученное в Индии. Кочевник благосклонно кивнул и взял бумагу, даже не взглянув на монеты. Он быстро пробежал глазами по строкам и побледнел. Наклонившись, вождь пальцем раздвинул кучкой лежавшее золото и поднял на гостя темные глаза, в которых отражался свет рдеющих в жаровне углей:
- Ты инглиз? У тебя монеты инглизов.
- Нет, я из далекой северной страны. - Капитан никак не мог подобрать на арабском синоним слова, обозначавшего русских, и вышел из положения по-иному: - Она называется Россия. Золото мне дали в дорогу мои друзья в Индии.
- Они дали тебе еще что-нибудь, кроме золота и письма? - уже мягче поинтересовался вождь.
Кутергин немного смешался, не решаясь показать ему деревянную табличку: Али-Реза упоминал только об отце и тех, кто будет помогать капитану в Индии. Распространяется ли власть этого отполированного кусочка дерева, несомненно являющегося для людей Востока каким-то тайным знаком или талисманом, на аравийского кочевника? Рискнуть? Расстегнув жилет и рубашку, он вытянул за шнурок маленькую дощечку.
- О! - Вождь удивленно округлил глаза и поднял вверх ладони, а проводник Абу тут же распластался у ног капитана, не смея взглянуть ему в лицо.
- Ты знаешь, кого ищешь? - осторожно поинтересовался вождь. - Знаешь, кто этот человек?
