Изначально Бальзак задумывал «Стени» как роман о жизни молодого человека, вернувшегося после долгого отсутствия в родные края. Он встречает молодую девушку и влюбляется в нее, но она уже помолвлена с другим и вскоре выходит за него замуж. Для того чтобы сделать свою возлюбленную счастливой, молодой человек готов вызвать ее мужа на дуэль.
Этот сентиментальный роман, написанный в эпистолярном жанре, как и «Новая Элоиза», отнюдь не блещет оригинальностью. Но Бальзак разрабатывал сюжет, основываясь на своих собственных воспоминаниях о детских годах, проведенных вместе с Лорой. Как было бы хорошо и впредь жить подле нее. Увы! Между ними разверзлась бездна, но она влечет его к себе.
В романе Жоб приходится Стени всего-навсего молочным братом. Стени вышла замуж за господина Планскея и рассматривает свой брак как настоящую трагедию. Уже взрослая Стефания, прозванная Стени, вновь встречает Жоба и начинает вместе с ними как бы заново переживать детство.
В «Стени», как и в «Арденнском викарии» и даже в «Отце Горио», между братом и сестрой устанавливается особенная любовная привязанность. Этот союз противостоит семейному союзу, который имеет семейное и социальное значение, ибо служит продолжению рода и способствует продвижению мужа по службе и благополучию домашнего очага. Союз брата и сестры имеет эмоциональное значение. Брат, движимый возвышенной любовью, боготворит сестру, этого бальзаковского «ангела-хранителя», а сестра отвечает брату взаимностью.
Стени и Жоб выросли. Но вот они раздеваются друг перед другом словно дети. И ничто больше не разделяет их. Между ними вспыхивает страсть. Жаркие поцелуи затуманивают сознание… Но Стени говорит «нет». Этот величественный крик исходит из целомудрия детства, когда игры были полны невинности. Бальзак думает о потерянном рае, где Адам и Ева ходили обнаженными, сами того не ведая.
А вот еще один эпизод: Жоб приходит на помощь утопающим. Он сбрасывает с себя одежду и бросается в воду. И вновь Стени впадает в грех. Она любуется «пленительными формами» тела Жоба, «одного из самых прекрасных мужчин, которого я когда-либо встречала. Его кожа столь же белоснежна, как и моя».
Жоб также находит, что в природе нет ничего более великолепного, чем тело Стени: «высокая грудь», «нежная и мягкая кожа», «священный огонь ее взгляда». «Божественная душа заставляет ее тело излучать сияние».
Когда Бальзак говорит о Жобе, он подразумевает прежде всего самого себя. Он создает этот персонаж таким, каким хотел бы быть сам. Жобу все удается, он выставляет свои картины, пишет стихи, сочиняет к ним музыку. Все то, что Бальзак таил в своем сердце, не осмеливаясь высказать вслух, он воплощает в образе Жоба и его устами провозглашает свои философские воззрения. Жоб верит в материальный характер мысли, он полагает, что слово — это вовсе не образ, а некое заклятие, вещь в себе. Жоб — добрый. Он всегда готов прийти на помощь. Жоб — философ. Он бесстрашно утверждает, что Господь Бог есть не что иное, как «порождение нашего психоза». Боги других религий столь же эфемерны. Подлинна одна жизнь, которая и порождает удовольствия, наслаждение, чувство, страсть.
Начиная с романа «Стени» Бальзак предстает перед нами певцом страсти. Но пережить страсть недостаточно, необходимо ее исследовать. В обществе страсть чаще всего вступает в противоречие с долгом. Бальзаковские персонажи либо окажутся в трудном положении и понесут наказание за свою вседозволенность, либо собьются с пути: некоторые из них умрут со скуки, другими овладеет некая мания. Они примутся копить, захотят преуспеть, станут безуспешно искать несуществующее, забыв, что рядом кипит жизнь. Маньяки — большие оригиналы: они пренебрегают даже собственной жизнью.
С 1818 года произведения, написанные на потребу публике, будь то забавные романы Пиго-Лебрена или «черные романы» Анны Радклифф, пользовались бешеным успехом. Тираж книги «Келина, или Дитя тайны» Дюкре-Доминиля составил несколько тысяч экземпляров. Это легкое чтиво, как правило, раскупалось читальными залами, которых во Франции насчитывалось около полутора тысяч. Купив месячный абонемент стоимостью в два франка, можно было приходить в эти залы и там читать все только что вышедшие из печати романы. Книги также выдавались на дом сроком на один день, одну неделю или один месяц. Цена подобной услуги зависела от формата книги и от количества взятых томов. Для книгоиздателя аренда читального зала становилась рентабельной, если романы насчитывали три, четыре и даже пять томов, напечатанных в одну двенадцатую долю листа.
