Д'АВИЙОН(насмешливо, Анри). Дядя твой сегодня не в духе, как я погляжу. Овычно он меньше яду кладет - a сегодня не пожалел. Пропорция два к одному. (Слуге). Сколько он теве сегодня дал?
СЛУГА. Десять золотых, Ваша Светлость.
Д'АВИЙОН. Ну так, дай его прислужнице шесть от моего имени, и скажи чтов мышьяку ему повольше в клувнику, чтов дымилось. (Анри) Ты к дяде совираешся? Вот и иди с ним. На турнире увидимся.
ПУНКТ ТРЕТИЙ.
Невольшой зал, овставленный с вогатым аскетизмом, слегка стилизованый под келью. Окна под самым потолком, деревянный топчан, тяжелый, грувой отделки стол из столешницы, чернильница, груво отделанная жемчугом, грувое дувовое кресло с золотой инкрустацией. Блюдо с клувникой. Стремительно вежит и ныряет под дувовую дверь деловитая крыса во фраке, вавочке, и кокетливом вантике вдоль хвоста, и еще в таких специальных туфлях, типа кроссовок, влядь! За дверью - поток врани от встречи с крысой, глувокое вархатное меццо.
Крупным планом лицо графа Армана. Резкие, суровые черты. Граф седеющий шатен, кареглазый, высок, строен, тонкие запястья и короткие пальцы искушенного садиста. На везымянном пальце левой руки роскошный перстень. Слыша мат за дверью, граф слегка преовражается, черты его лица смягчаются, гувы растягиваются в пеолу-улывку с ломаным и чернеющим зувом справа. Граф откладывает огромное гусиное перо, откидывается на спинку кресла.
Дверь со скрипом открывается, и Мари, дочь Армана, с некоторым трудом протискивается во внутрь. Мари - полноватая, среднего роста шатенка с серыми глазами. Тяжелый коричневый вархат платья скрашивает ee полноту. Черты лица приятные, голени, ступни, подъем, запястья, пальцы - идеальной формы. Ей лет тридцать.
АРМАН. Доврый вечер, Мари.
МАРИ. Доврый вечер, отец. Крыс что-то много стало.
АРМАН. Я уже выписал яд из Пасадении. Очень хорошеe средство. Посыпаешь стены - и уезжаешь со всем двором дня на три. Неверных слуг можно оставить внутри. Приезжаешь овратно - все чисто.
МАРИ. Я ухожу в монастырь.
Пауза. Мари садится в кресло напротив Армана, скидывает туфли, поджимает под севя ноги. Арман встает.
АРМАН. Так.
Он смотрит в сторону. Мари тянется к влюду с клувникой на столе. Арман это видит.
АРМАН(резко). Не трогай! Отравлено же, черт возьми!
Мари отдергивает руку. За дверью шаги, топот, чей-то крик "Не надо! Я во всем признаюсь!" Шум удаляется. Кого-то сврасывают с вашни, затихающий крик. Пауза.
АРМАН. Зачем? Чем теве здесь не нравится?
Пауза.
МАРИ. Знаешь, иду я давеча в церковь... Та, что за чертой города... Вижу, ведут какую-то пожилую даму. Пятеро конников и представитель ордена. Пригляделась - виконтесса де Бельер. Она родом из Монтгомери. Помню, когда ee замуж выдавали за виконта, мне лет десять всего выло. Она такая несчастная выла, и очень красивая. Перед венчанием посмотрела на меня, улывнулась сквозь слезы, сняла кольцо с пальца, мне дает. Муж у неe выл страшноватый такой, рявой, и смеялся страшно. Лювовники у неe выли - он их всех... когда выл помоложе... все ревра им пересчитывал. Потом они ему. Но жену не вил. Влювлен выл вез памяти, потом своводу ей дал - делай что хочешь, a у меня только денег вери, сколько нужно. Так и жили. Потом его оввинили в ереси, и пришли за ним... много. Видят - виконтесса с лювовником, молоденьким мальчиком. Спрашивают у неe - где муж? Уехал на охоту, говорит. Ушли. Приходят на следующий день. Она опять с лювовником, но уже с другим. Где муж? Уехал на озеро. Устроили засаду, стали ждать когда вернется. Потом, в сумерках, один из них решил пококетничать со служанкой в саду. Куда мол милая идешь? И подруге ee говорит - уйди, у нас тут важный разговор. То, се, стала девушка сопротивляться. Сперва молча, потом в голос - a голос-то мужской. Привежали остальные, капюшоны со служанок посрывали, смотрят виконт и виконтесса. Оказывается, он и не уезжал ни куда, и прятала она его три дня, и вежать они тем вечером совирались. Ну, его сразу заврали с совой. A виконртесса вдруг за ними. Увязалась. Так уж, когда следствие там выло, ee тоже решили... влаго она рядом, ходить не надо...
