- Больше нет. - мне стыдно, - Я не знал, что ты сегодня будешь. - А почему экстрасенс ?
- Ну а кто мое нижнее белье угадывал ? Да, между прочим, угадал ?
- Наташка смеется, - А пива ты мне зря не оставил. Тут я жестом фокусника извлекаю из-за спины цветок неизвестной породы, взращиваемый на балконе моими родственниками, в надежде хоть как-то загладить позор отсутствия пива. И презентую его даме сердца.
- Ой, как мило ! - радуется Наташка.
Угадал нижнее белье я парой минут позже. В разных книжках мне доводилось читать, что в любви быват так называемые будни, которые надо уметь успешно преодолевать. Так вот сегодня имели место быть явно не они, сегодня, сейчас, у любви скорее всего имел место быть праздник.
Освободив даму сердца от верхней одежды, я увидел, что нижнее белье присутствовало на ней лишь в виде трусиков черного цвета, вполне, на мой взгляд, симпатичных, под которыми находилась моя женщина, не работающая моделью по непонятным мне причинам. Потом события развивались следующим образом: мы приняли позу, в котрой джентельмен хорошо видит потолок, а леди предоставляется прекрасный вид из окна, котрорым она, честно говоря, в этот момент интересовалась мало, а интересовалась она как раз более всего джентельменом, медленно покрывающимся испариной и пребывающим в уверенности, что все происходящее кругом - дьявольски приятная и веселая штука. И вот как раз в тот момент, когда интерес этот уже подбирался к максимуму, раздался телефонный звонок.
К чести моего телефона следует сказать, что событие это для наших леди и джентельмена не явилось большой помехой. При чем здесь телефон ? Да при том, что звонок его интеллегентен и ненавязчив, и в высшей степени вежлив и тактичен. Будь это телефон из моей конторы, мне ничего бы не оставалось, как умереть от апоплексического удара, или выпрыгнуть из окна в лучшем случае.
Быстро закончив, Наташка, тяжело дыша, наклонилась, подхватила шнур от аппарата и аккуратно потянула к себе. Телефон ехал по паркету, продолжая звенеть и все приближаясь к нам.
- Это муж, - удивила меня Наташка, - как всегда не вовремя.
- Алло ? - спросила она.
На том конце провода действительно оказался муж. Процент нежности в разговоре Наталии со своим супругом имел значение около семидясети - семидясети пяти.
- Привет, милый. Да, у подруги. Нет, у нее не получается. Да не могу я ее позвать - в туалете она.
Наташка засмеялась.
- Не знаю, не знаю... По большому, наверное, судя по звукам... Нет. Да. Нет, не волнуйся, все в порядке. Ага. Угу. Да нет... Сейчас буду, через полчаса. Машину поймаю. Пока. Да-да... Ну пока. Наташка положила трубку. Вид у нее сразу стал какой-то деловой.
- Ехать надо, - сказала она, медленно поднимаясь.
- И что у тебя за муж ? - поинтересовался я.
- О, муж у меня - душка. Большой и толстый, с баритоном, и приятным запахом. И бреется каждый день.
- И пиджак у него красный ? - спросил я.
- Ну почему же... - задумчиво произнесла Наташка. - Он у меня на кондитерской фабрике работает. Менеджером там каким-то. Сладкий человек, Наташка рассмеялась, - мы с ним на презентации познакомились. Он меня конфетой угостил, трюфелем. Потом на своей машине до редакции подвез. А на следующий день предложение сделал. Во время этих слов Наташка быстро, как солдат, одевалась, красилась, причесывалась, приводила себя в состояние полной боевой готовности.
- Вот только нетерпеливый он у меня, Гогочка мой любимый, - посетовала Наташка. - Ну ладно, я побежала. Проводи меня.
- Я поднялся, накинул любимый халат и проводил даму сердца до двери.
- Пока !
- Пока !
И застучали по лестнице каблучки. Щелкнул английский замок. Сразу стало как-то грустновато. Пива больше не было. Я вышел на балкон, весь в слюнях и всклокоченный, основательно наводящий созерцающих меня особ на разные подозрения. Занавески в окне напротив были раздвинуты, но движения там не наблюдалось. Сосед, нацепив на себя какую-то гнусную кепчонку с целлулоидным козырьком, сидел на балконе и читал спортивную прессу. В руке у него имелась початая бутылка пива. "В ларек успел сгонять, старая сволочь," - подумал я. И обозрел свои владения. Люди по прежнему ходили, машины ездили направо и налево. На часах - четырнадцать пятьдесят три. Скучно и грустно. Отпуск.
