Вполне довольная собой, я расположилась на одном из десятка кожаных диванов в холле. Мариванна пропадала в туалете минут десять. Впрочем, я привыкла к ожиданиям. Она наверняка сейчас проводит реставрацию своего внешнего вида.
«Вокруг одно жлобье», – сделала я резюме. Я стала испытывать что-то вроде классовой неприязни к олигархам. И вовсе не из-за их денег. Просто я жду от мужчины, чтобы он носил меня на руках, защищал, угадывал и исполнял мои желания, подавлял меня своей настоящей мужской силой. А среди особей со статусом я таких, увы, не встречала. Они слишком избалованы женским внимание, отлично знают, какую ценность представляют в наборе со своими миллионами, а потому ждут от женщин примерно того же, чего я жду мужчин. Только, простите, носить мужика на руках – не слишком ли? Даже со всеми его миллионами. И уж тем более не такого человека я представляю в качестве своего первого мужчины. Продать девственность за бабки – это, конечно, мысль. На аукционе среди богачей этот лот наверняка потянет не на одну тысячу зеленых. Невинность нынче дефицит, пожалуй, единственное, что непросто отыскать, даже имея при себе несметные сокровища. И это давно поняла моя драгоценная подруга, пытающаяся впарить свою липовую девственность по сходной цене какому-нибудь жаждущему новизны ощущений старперу. А я не хочу ни продавать, ни отдавать задаром. Потому что моя девственность – это не лот для богатых старцев. Тьфу ты, мерзость какая! Лучше уж умереть невинной.
– Не любите мужчин? – подсел ко мне их представитель.
Молча, не поворачивая головы, я покосилась на него из-под полуопущенных ресниц. Затянулась сигаретой. Тот самый брюнет. Повернулась и отправила в его сторону изящные колечки сигаретного дыма. Судьба у него сегодня быть обкуренным.
– Эффектно, но не здорово, – закашлял брюнет.
– Вы из общества по борьбе с табакокурением?
– Нет, просто не люблю, когда женщины курят.
Я издевательски подняла бровь:
– Тогда почему бы вам не отправиться в компанию тех женщин, которые не курят?
– Наверное, так и следовало бы поступить, – произнес он, нагловато улыбаясь. – Но, может быть, мне удастся уговорить вас перестать курить?
– Ну, это вряд ли, – решительно заявила я этому самоуверенному типу.
– Так почему же вы не любите мужчин? – смирился он с сигаретой и продолжил допрос.
– Почему вы так решили? – ответила я вопросом на вопрос.
– Не слишком-то вы были любезны с уважаемым господином.
– Вот как? А разве это был мужчина?
Брюнет снова закашлялся. То ли дымом поперхнулся, то ли моими словами.
– Готов спорить, что да, – выдавил он из себя, прослезившись.
– Ха! – все так же надменно выпалила я. – Мужчина? Одно название.
– А кто же он тогда, по-вашему?
– Самец и денежный мешок.
– О, так вы не любите олигархов? Поздравляю вас, это редкое женское качество в наши дни, – искренне изумился брюнет. – А за что же, если не секрет?
– Просто они не умеют любить женщин, – простодушно разоткровенничалась я.
– Вот это новость! – Брюнет в шоке. – А мне-то казалось, они очень любят женщин, судя по тому, что себя ими окружают.
– Всего лишь соображения престижа. Красивый дом, клевая тачка, шикарная телка. Разве не так? Или, может быть, вы не такой? – бросила я испытующий взгляд в его сторону.
– А кто вам сказал, что я олигарх? – невинно улыбнулся брюнет.
– Женская интуиция.
– Ну, допустим, богатые мужчины любят красивых женщин. А кто ж их не любит? И простой советский инженер, и сантехник Иванов, и даже, уверяю вас, последний бомж у метро мечтает обладать красивой женщиной.
– Только добиваются ее совсем другими методами, – парировала я, недовольная справедливостью его слов.
– Это какими же?
– Всякими, – многозначительно ответила я. – Просто не пытаются ее купить. А вам известны еще какие-нибудь методы завоевания женщин, помимо денег?
– Полагаю, что да, – заявил брюнет. – Впрочем, пусть это останется моим секретом. Так вас, значит, за деньги не купишь? – испытующе посмотрел он на меня. Ничего себе типчик, довольно симпатичный.
– Боюсь, что нет, – ответила я уверенно.
– А вам разве не нужны деньги? – хитро прищурился коварный лис. – Ведь они нужны всем. Все люди любят деньги, а вы нет?
