— В общем так, ковбой, — в голосе Дарьи зазвучали льдинки. — Вещи твои я собрала ещё вчера, равно как и свои. Через два дня я улетаю в Египет, а ты можешь катиться на все четыре стороны. Вместе со своей работой, начальством и вашими страшными тайнами. Шмотки свои можешь забрать прямо сейчас, чтобы не тянуть. Ключи не забудь оставить на тумбочке.
— Даш, да послушай …
— Я уже всё сказала. Я пять лет была готова слушать, но слышала только молчание. Я устала, Макс, просто устала от всего этого. Прости и прощай.
— Да подожди …. Вот ты и остался один, лаборант. — Макс глядел в спину удаляющейся Дарьи, осознавая, что об их семейных отношениях теперь можно говорить в прошедшем времени.
Вещи он забрал спустя час, предварительно договорившись с братом, что поживёт некоторое время у него. Решил не тянуть с этим делом, потому что его всё равно надо было делать. Брат совершенно не возражал, благо был холостяком, да и квартира досталась им от покойной ныне бабушки на двоих. Предложил даже отметить это дело, но Макс решил задвинуть обсуждение этого вопроса на вечер, сославшись на дела, не требующие отлагательств.
Институт встретил его тишиной, впрочем на памяти Макса оживлённо там было только зимой, поскольку летом сотрудники находились либо в отпусках, либо в выездах на Аномальные Территории. Но даже для лета эта тишина была слишком глубокая. Настенька, секретарша Пал Валентиныча, посмотрела на него сочувствующим взглядом, в котором читалось несогласие с сатрапскими замашками начальства, выражавшихся в выдёргивании сотрудников из законных отпусков, но вслух произнесла только, что «.. профессор ждать изволят..»
Завадский задумчиво смотрел на монитор. Перед ним стояла бутылка виски, два стакана, один из которых был пустым, в другом же было на дне. Рядом лежала пачка каких-то старых документов.
— Выпьешь? — в голосе Завадского прозвучал металл.
— Если вы настаиваете… — Макс налил себе полстакана. — Что-то не так?
— Всё не так. Разгоняют нас.
— Как разгоняют? У нас же тут…
— А вот именно поэтому и разгоняют. Причём всех. Тридцать лет исследований и работы коту под хвост. Кури, если хочешь. — Завадский достал пепельницу, вид имеющий весьма странный и больше всего похожий на какой-то разрядившийся артефакт. — Я тоже покурю, пожалуй. А ведь только бросать собрался.
— Позавчера пришла бумага сверху, — он затянулся, — в которой казённо да на русском говорится о том, что нашей богадельне надлежит свернуть все, ты понимаешь, все исследования и разработки, как представляющие особую опасность для существования государства, а также всего человечества. Тридцать лет, значит, не представляли, а тут вдруг раз — и представлять начали. Наш самый главный, естественно, рванул в министерство, к кураторам. Вернулся злой как чёрт, перепугал всех секретарш, потом выписал себе и половине начальников отделов внеочередные отпуска, а сам укатил на какой-то курорт, предварительно отзвонившись наверх с заявлением, что для сворачивания работ потребуется минимум два месяца, поскольку ключевые сотрудники взяли причитавшиеся им отгулы, а без этих сотрудников ну никак оное сворачивание провести невозможно. Не, я понимаю, что он решил потянуть время, да вот только чувствую, что бесполезно это. Тебя не смущает, что всё началось аккуратненько после демонстрации готовых к производству образцов батареек, зажигалок и прочих основанных на артефактах полезных вещей для широкой публики? Не закрытых разработок, а для массового применения. Меня вот совершенно не смущает. Как ты думаешь, стали бы кому-то нужны простые батарейки, живущие крайне ограниченный срок, если бы альтернативой им выступали наши поделки, которые пусть и не на «вспышках» основаны, а хотя бы на «Лунном свете»? Вот и я думаю, что не выдержали бы старые технологии конкуренции с новыми. И это я не говорю про автомобильные аккумуляторы, которые на «батарейках» сделаны. А зажигалочки — маленький кусочек «огненной капли», возбуждаемый небольшим разрядом от маленького кусочка той же «вспышки». Подставляем вместо «капель» «огненный шар», «батарейку» вместо «вспышки», доводим всё это дело до ума напильником или чем там это доводится, и вуаля — готов аппарат, с которым не сравнится ни один автоген. Медики наши экспериментальные так и вовсе додумались лечить тот же кариес «ведьминым зубом», единственное, что «зуб» этот надо сращивать с «ёжиком», поскольку фон от него идёт не самый маленький. Последняя их разработка касалась то ли геморроя, то ли ещё чего-то не менее гнусного… хотя ты это и сам всё знаешь. Заметь, я не говорю о наших Кулибиных, занимающихся экспериментальным оружием. Помнишь историю с тем загадочным стволом, который нам жмурики притащили? Рукотворная загадка, иначе и не скажешь. До сих пор ничего подобного не создано…
