— Да-а-а… — протянул Стас. — А сейчас никакого аромата и… жарища…
На пляже ноги Ники провалились в мягкий и мелкий, как мука, песок. Он и цвета был такого же, почти белого. Из-за этого берег выглядел необычно — в знойный летний день казался заснеженным. По всей протяженности пляжа высились сооружения в виде пагод с крышами из пальмовых листьев, в которых наверняка можно было укрыться от палящего солнца. Ника сразу побежала к морю. Удивительно чистое, прозрачное, оно радовало глаз нежным зеленоватым цветом и походило на жидкий нефрит[3]. У берега вода была такой теплой, что ноги девочки не почувствовали перехода от воздуха к воде.
— Ника! Иди к нам! — услышала она голос отца и побрела к своим мужчинам нарочно медленно, загребая ногами белый горячий песок и от души наслаждаясь этим.
Отец и Стас уже заняли лежаки возле семейства Глеба, отчего у Ники опять испортилось настроение. Неужели отец не мог пройти мимо Долинских? Неужели обязательно нужно кучковаться возле знакомых? Как будто нельзя с ними в Питере общаться!
Стараясь не смотреть на Глеба, девочка сбросила шорты, топик и опять побежала к морю подальше от Долинского и поближе к прозрачной воде, от которой все же веяло прохладой.
— Стас, не отпускай ее далеко от себя! — услышала она за спиной голос отца, и молодой человек тут же ее догнал.
— Слышала, Николай Иванович тебя мне поручил?! — сказал он.
— Папа сказал это так… для порядка… На самом деле он знает, что я хорошо плаваю — сам учил, — ответила Ника, сразу зашла в воду по пояс и легко поплыла вперед. Она действительно хорошо плавала, да и соленая вода держала отлично.
Ника плыла и наблюдала за сменой оттенков воды. Ее нефритовая прозрачность сменилась нежно-лавандовой, потом добавился синий цвет, который на глубине приобрел густоту гуаши.
— Не страшно так далеко заплывать? — услышала Ника, и рядом с ней неожиданно вынырнул Долинский.
— А она здорово плавает для девчонки, не так ли? — с другой стороны раздались слова Стаса, который все время плыл с ней рядом.
— Вообще-то, я запрещаю ей уплывать так далеко без мужского сопровождения! — Третьим рядом с Никой уже плыл отец.
— Да ну вас! — возмутилась девочка, развернулась и поплыла обратно к берегу. Конечно, она была бы не против похвалиться перед Глебом своими способностями записной пловчихи, но не при отце же со Стасом.
Как ни старалась Ника плыть по возможности быстро, два парня и отец ее все же обогнали. Когда она подплывала к берегу, молодые люди уже стояли на песке и смотрели на нее, а Николай Иванович отправился загорать. Ника сбавила темп, чтобы можно было с воды подольше разглядывать парней. Стас все же несколько проигрывал Глебу. Он был выше Долинского примерно на полголовы, но рядом с ним казался излишне тощим и сутулым. Загорелый мускулистый одноклассник смотрелся куда выгодней бледного Стаса, у которого загорелыми были только ноги до колен — видимо, и в Питере давно ходил в длинных шортах, а специально не загорал. Да уж… Картинка как в плохом кино или таком же плохом романе про любовь. Вот они, два соперника: один плохой, но красивый, другой менее красив, зато хороший. Кого выберет героиня? Разумеется, сначала она непременно выберет плохого, но красивого, а потом поймет, какой он недостойный, и наградит своей любовью не очень красивого, но хорошего. Впрочем, это героиня романа… А Ника кто? Да никто! А парни вовсе не соперники. Долинский ею вообще не интересуется, да и Стас — так только… на безрыбье… Ни в отеле, ни в ресторане, ни здесь, на пляже, среди отдыхающих почему-то не видно девушек в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет. Какая-то мелкота кругом снует или совсем взрослые девушки фланируют…
Когда Ника уже сидела рядом с загорающим отцом на песке, мимо них к морю прошла Лулу в ярко-красном купальнике. Она была необыкновенно хороша: стройная, легкая, с длинной шеей и красивой посадкой изящной головки с черными блестящими волосами. Ника была уверена, что увидит, как парни, которые загорают рядом с ней, проводят Лулу восхищенными взглядами, но ни Стас, ни Глеб вслед гиду даже не посмотрели. Сначала девочка вынуждена была отвести глаза от пристального взгляда Стаса, а потом наткнулась на такой же внимательный взгляд одноклассника. Что бы значили эти их взгляды? Она не могла даже предположить. Не спрашивать же их об этом!
