Она сказала с твердостью, на которую только была способна:
— Тогда и дальше буду откровенна. Не в моей привычке ложиться в постель с первым встречным.
— И не в моей. Так что для начала скажите мне свое имя.
Но она пришла на этот бал, желая остаться инкогнито. Покачав головой, она сказала:
— Я могу сказать любое имя. Или вообще никакого. Выбирайте.
— Если мы сегодня собираемся провести вместе ночь, мне нужно знать, кто вы.
В ужасе она подумала, что он прав. Она собиралась с ним переспать.
Мгновенье он молча смотрел на нее. Затем неожиданно сдернул с себя маску и швырнул ее на пол. В его зеленых глазах горел янтарный блеск. Его скулы говорили о властности, и только теперь Лия почувствовала всю властность его лица. Она сглотнула и сказала первое, что пришло ей в голову:
— Я, должно быть, сумасшедшая, если могу даже думать о том, чтобы приблизиться к кровати с вами... И мой здравый смысл никогда мне не изменял, так что во всем виновато шампанское.
— Шампанское тут ни при чем. Снимите маску.
— Нет. Если мы даже переспим, обещайте не трогать мою маску. Вы никогда не узнаете, кто я такая, — это единственно допустимые правила игры. Если не согласны на мои условия, тогда я прямо сейчас уйду, и не пытайтесь остановить меня, иначе я закричу.
— Итак, границы дозволенного очерчены.
Зазвучало танго. Лия взглянула на Сэта и сказала:
— Вы не выглядите как человек, который попросту прожигает жизнь.
— Внешность может быть обманчива, милая бабочка.
— Итак, вы согласны на мои условия, мистер Толбот? Я не говорю вам свое имя и не снимаю маску.
Он наклонился и поцеловал ее. В этом поцелуе было все — и влечение друг к другу, и первобытный инстинкт. Он целовал ее так, что она полностью доверилась ему.
Очень медленно Сэт отстранился от нее. Его зеленые глаза потемнели от желания, и он сказал:
— Я согласен на все, лишь бы затащить тебя в постель. Хотя мне абсолютно не нравятся твои условия, я все-таки обещаю их не нарушать. — У меня забронирован номер люкс. Пойдем туда.
Лия понимала, что номер здесь стоит немыслимых денег. Значит, он был богат, подумала она и непринужденно заметила:
— Мне всегда было интересно, каково жить в таком номере. Теперь я это узнаю.
— А как ты зарабатываешь деньги?
Она поднесла палец к губам и перевела тему разговора.
— Не думаю, что нам будет особо интересно обсуждать, кто где работает. Могу лишь сказать, что моя работа вполне легальна, и гарантирую, что через десять лет вы услышите мое имя. Это все, что вы можете сегодня из меня вытянуть.
И он поцеловал ее. Так обжигающе ее еще не целовал ни один мужчина. Наклонив голову, он спросил:
— Пойдем?
Взявшись за руки, они пошли, бабочка и разбойник. Девушка снова почувствовала волну возбуждения. Высоко держа голову, она пробиралась с ним сквозь маскарадную толпу. Глядя на своего высокого спутника, она понимала, как рискует. Все, что касается скрипки, было ей знакомо, но в делах любовных она была дилетантом.
Они поднялась на последний этаж. Отворив двери своего люкса, он пригласил девушку войти. Но она словно окаменела.
— Я ничего о тебе не знаю...
— Главное, что происходит между нами, а остальное неважно. Не волнуйся, я еще в жизни не обидел ни одну бабочку.
— И я должна тебе верить?
— Черт побери, я не знаю, что происходит между нами, но это точно ни на что не похоже. Через несколько минут мы окажемся голыми друг перед другом. И дело тут не в доверии, а в соблазне. Я думал, ты уже поняла это.
— Вообще-то нет...
Тихо она прошла вслед за ним. Ее поразила красота и убранство комнаты.
— Здесь даже есть балкон! — воскликнула она.
— С прекрасным видом на Эйфелеву башню. Хочешь посмотреть?
Мгновенно все ее сомнения рассеялись.
— Позже, может быть. — Она повернулась к нему.
Он прикоснулся к ее лицу и спросил:
— Скажи, ты ведь не девственница?
Она отпрянула назад. Не в ее правилах было врать.
— Нет, конечно, нет. Но у меня был всего один мужчина три года назад, и, скорее, это было из-за любопытства, а не по любви, поэтому это меня не тронуло.
— Ясно. Тогда надо нагонять время, не так ли?
Он наклонил голову, нашел ее рот и стал целовать, так играя языком, что она застонала от удовольствия. Она подалась к нему, прижимаясь и чувствуя его сильное тело, полностью отдаваясь новым ощущениям и эмоциям. Постепенно его поцелуи становились настойчивее, требуя от нее все то, что она могла ему дать. Она запустила пальцы в его волосы, все его мышцы были напряжены. Возбуждение проходило по ней волна за волной, ее коленки дрожали, а живот ныл. Он попробовал сказать, что надо снизить темп. Но ее ответом было:
