Мгновение эта картинка стоит перед глазами, затем остров уносится назад, и до самого Сахалина внизу не появляется ничего интересного.
Проспоривший летчик подбросил меня из аэропорта до Южно-Сахалинска. Теперь предстояло добраться до городка Северо-Курильск на Парамушире, самом северном из больших островов Курильской гряды. Вообще-то сначала я собирался проплыть всю гряду с юга на север, но оказалось, что нужно сперва вернуться с Южных Курил на Сахалин, потом перелететь в Петропавловск-Камчатский, и лишь оттуда добираться обратно на острова.
Когда на следующее утро я пришел в трансагенство, улица перед входом в кассовый зал была уже перегорожена толпой (в те времена каждое лето жители Дальнего Востока почти в полном составе летали за семь тысяч километров на Черное море и обратно). Наверно, так выглядели похороны Сталина. Чтобы взять билет до Петропавловска, пришлось потратить девять часов и множество нервных клеток. К тому же самолет улетал через неделю. Но когда я вышел из очереди с билетом в руках, в голове оставалась лишь одна мысль: "хорошо, что живой!"
На всякий случай решил сходить в торговый порт: вдруг что-нибудь подвернется.
Диспетчер порта выяснил у меня все слова, которых ему не хватало для заполнения кроссворда, а затем сообщил:
- Зайди на сухогруз "Колгуев", они сейчас уходят в Севкур. Но кэп у них - тяжелый мужик, вряд ли возьмет.
Сразу скажу, что капитана я так и не видел. Переговоры велись со старпомом, который согласился меня взять на борт, если я прочитаю команде лекцию.
- Только не о вреде пьянства, - предупредил он, - уже две были в этом году.
Сразу за борт выбросим.
Я объяснил, что о вреде пьянства читать не имею морального права, и встретил рассвет на траверзе мыса Анива, за которым расстилалось Охотское море.
Мне приходилось видеть все моря Союза, но нигде не было и десятой части от того количества фауны, которое встретили мы здесь. Кое-где лежали пятна тумана.
Теплоход входит в такое пятно - и ты не видишь ничего на расстоянии вытянутой руки. Проходит несколько минут, ингда час - внезапно туман кончается, а море вокруг оказывается покрытым стаями птиц. Морские котики отдыхают на воде, помахивая ластами; китовые фонтаны взлетают к небу; тяжелые медвежьи морды сивучей вспарывают волны, а под самым бортом черно-белые дельфины словно летят в прозрачной глубине.
На второй день вдали показались острова. Цепочка вулканов - больших и маленьких, одиночных и слившихся в группы, усеченных сверху и острых, некоторые дымятся, другие давно потухли и со всех сторон подмыты волнами. Тут я прочел команде лекцию "Природа Охотского моря". Лекция читалась на палубе, и я мог рассказывать всякие интересные подробности из жизни бесчисленных существ, кишевших вокруг - птиц, китов, тюленей и прочих, показывая на них пальцем по ходу дела. В результате удалось подбить команду устроить короткую вылазку на остров Матуа, где живет полмиллиона морских птиц.
На корабль мы вернулись залитые с ног до головы пометом, но крайне довольные.
Птицы облепили высокий обрыв, где жили на уступах скал и в трещинах, каменные россыпи, где гнездились под камнями (уже другие виды, конечно), и склоны, где скрывались в норах среди кустарника. Некоторые из них выглядели довольно экстравагантно, особенно конюги - крошечные серые "пингвинчики" с алыми глазами, лапками и клювом, косицами из перьев на щеках и длинным, белым, свешивающимся вперед хохлом на лбу.
Весь третий день я простоял на носу, точнее, на баке (как говорим мы, морские волки). Кроме меня, на борту был еще один пассажир, оказавшийся начальником северокурильской милиции. В это самое время моя матушка, почему-то не получившая вовремя телеграмму "все порядке Вова", разослала во все три РОВД Курил просьбу меня разыскать. Начальник севкурской милиции распил со мной под лосося не одну бутылку, но так и не сумел меня найти.
К вечеру мы увидели Парамушир - покрытые снегом вулканы и черный песок пляжей.
По другую сторону поднимался из моря огромный конус острова Алаид, у края его кратера блестели язычки лавы.
