И все было хорошо на этой даче, Мишка в купальню не допускался, был жив-здоров, пока однажды на родительский день к нему не пожаловали из города отец с матерью и старший брат Вовка с подарками. Как водится, забрали Мишку с собой за территорию дачи, расположились в лесу на берегу Оби, достали подарки, расстелили скатерть-самобранку. Детвора поела пирожков-конфет и, пока взрослые закусывали водкой-селедкой, пошла прогуляться по берегу реки, получив строгий наказ — близко к воде не подходить.
Наказ выполнили, и пошел в свой последний путь Мишка в сопровождении старшего брательника Вовки. Шли они вдоль Оби по крутому обрывистому берегу. В какой-то момент обвалился берег под Мишкой, он скатился вниз, свалился в воду, и его сверху присыпало толстым слоем земли. Вовка заметался, запаниковал, побежал за разомлевшими на солнышке родителями… В общем, пока то да се — погиб Мишка.
После смерти младшего брата девятилетний Вова задумался, но не пал духом — посчитал, что впереди времени для жизни еще навалом. Но шли годы, и к пятидесяти годам он становился все мрачнее и мрачнее. Он всегда приглашал меня на свои дни рождения, впрочем, как и я его, но на свое пятидесятилетие Володя меня не пригласил, а за пару дней до своего юбилея пришел ко мне сам — попрощаться.
Я не видел его до этого месяц и поразился изменениям в его внешности: он выглядел очень утомленным, был чрезвычайно худ и как-то весь почернел. Движения его были замедленными, даже говорил он с трудом, словно был тяжело болен, хотя на самом деле ничего такого, что бы угрожало его здоровью, медики у него не обнаруживали. Отговаривать его продолжать жить дальше как ни в чем ни бывало было бесполезно: он находил сотни причин предстоящей смерти: и пища не идет — в горле комом стоит, потому и худой, как скелет; и голова кружится; и кожу тянет, и еще черт знает что, и, вообще, все бесполезно — просто он знал, что послезавтра умрет, хочет этого или нет. И в тот день я понял, что он внутренне готов к смерти, и теперь она была неизбежна.
Тогда я пошел на хитрость: договорился с одним знакомым врачом-анестезиологом и затащил Володю к нему в больницу на следующий день, якобы для глубокого медицинского обследования. Поддался он на уговоры с трудом, и то просто для того, чтобы не оставить меня с чувством неудовлетворенности, будто я для его спасения ничего не сделал. Там мой знакомый Володю усыпил, что-то вколов ему, и поддерживал его сон два дня. Проснулся Володя на следующий день после юбилея и был поражен тем, что еще жив. С тех пор он пошел на поправку и сейчас процветает и телесно и душевно.
Вот так предсказание цыганки ввело его в глубокое самовнушение предстоящей неминуемой смерти, которая, несомненно, имела бы место быть, не сделай я хитрый ход для своего друга. Как говорится, петух не делает утра, но он будит.
Вообще же, самовнушением мы можем снимать стрессы и депрессии, улучшить сон и обучаться во сне, избавляться от страхов, фобий, ложных идей, ненужных условностей и делать много иных замечательных вещей.
Кроме того, через самовнушение можно познавать свое сознание, свой ум и то, что лежит за его пределами. Но наиболее привлекательным аспектом самовнушения, как мне кажется, является использование его для решения собственных насущных задач. Тот, кто владеет этим приемом в совершенстве, предстает перед другими избранником Судьбы. Ниже я привожу тренинг на эту тему.
Тренинг по решению самовнушением текущих целей
Само упражнение делать лучше перед сном, поскольку самогипноз легко переходит в сон, и там мы и будем пробовать решать наши задачи. Суть подобного тренинга заключается в том, что в самогипнотическом сне мозг гораздо эффективней перерабатывает всю накопленную по интересующему нас вопросу информацию как в самом сознании, так и в подсознательной области, и способен выдать быстрое и эффективное решение. Если вы делаете это упражнение в дневное время, то вам необходимо будет поставить заведенный на определенное время будильник.
Улегшись или удобно усевшись, мы в первую очередь обозначаем мучающую нас проблему, которую не обходимо визуалировать ярко и образно во всех деталях, и даем себе твердую установку:
