— Не оборачивайся! — скомандовала Сюзанна, по-прежнему цепко держа его за плечо.
— Может, зайти, сообщить о случившемся? — неуверенно предложил Йоаким.
— Куда зайти?
— Да хоть сюда. — Он кивнул на пасхального цыпленка над дверью «Центрального уголка».
— Там одно старичье. И что ты им скажешь?
— Скажу, что на человека напали. И позвоню в полицию.
Сюзанна не ответила. Тонкие каблучки стучали по брусчатке.
— Вряд ли нам стоит встревать в эту историю, — в конце концов сказала она.
— Почему?
— Мне кажется, там была разборка между своими. Вдобавок тот, в машине, наверняка уже смылся.
— А как же собака?
— Ты будешь вызывать полицию из-за собаки?
Она расслабила хватку. Некоторое время оба молчали, а вскоре вышли на Стрёйет, многолюдную, залитую огнями. Сюзанна замедлила шаги, перевела дух.
— Фу, какая же мерзость! — Она вздрогнула, кутаясь в свое легкое пальтишко, и вдруг показалась Йоакиму ужасно маленькой и хрупкой.
— У меня машина тут неподалеку, — сказал он. — Я отвезу тебя домой.
— Спасибо.
Садясь в машину, Сюзанна сообщила, что живет возле станции «Энгхаве», но ни улицу, ни номер дома не назвала.
По дороге из центра Йоаким вдруг понял, что, пока они не добрались до места, ему необходимо что-то предпринять. Пригласить ее куда-нибудь. Теперь вроде как и почва для этого есть. Оба они стали очевидцами некого происшествия. Да, он пригласит ее в кафе. Прямо сейчас и спросит, не поужинает ли она с ним. Опасаться ей нечего, они же будут на нейтральной территории. Можно пойти в «Ле соммелье». Сюзанна, судя по всему, живет небогато. Котелок, пальтишко на рыбьем меху, даже чуть слишком темные тени под глазами — все говорило об этом. Ведь Сюзанна — мать-одиночка. И в «Ле соммелье» наверняка пойдет с удовольствием. Пожалуй, изумится меню и ценам. Вдобавок это слегка поднимет его в ее глазах. Он толком не отдавал себе отчета, где все пошло наперекосяк. Однако чувствовал, что все время балансирует на грани. Еще немного — и он потеряет равновесие, не устоит, а она ускользнет от него. Как раз сейчас вид у нее был весьма неприступный. Она сидела прислонясь плечом к окну, зажав руки между колен, будто хотела их согреть, и казалась погруженной в собственные мысли. Потом вдруг сказала:
— Здесь надо свернуть.
Он проехал мимо автозаправки, через железнодорожный мост и послушно повернул направо. Серая церковная колокольня светилась крестами сквозных проемов. Йоаким сбросил скорость.
— Где остановить?
— Прямо здесь, — ответила Сюзанна.
— Стало быть, здесь ты и живешь?
— А что? Место замечательное.
Он наклонился было к ней, хотел сказать про приглашение. Но она уже отстегнула ремень и взялась за ручку дверцы. Йоаким почувствовал себя дураком: не кричать же все это ей вдогонку.
— Спасибо за вечер, — сказала она, быстро обняв его на прощание. — Может, когда-нибудь встретимся снова.
— Да, — поспешно воскликнул он, — было бы здорово!
Сюзанна уже вылезла из машины. В свете фар он видел ее ноги, когда она пошла прочь. Помахала ему рукой. И исчезла.
Однако через минуту вернулась.
— Не хочется мне идти домой, — с трудом переводя дух, сказала она, когда он открыл дверцу. — Давай поедем куда-нибудь. В кафе, как ты предлагал, или к тебе домой.
Пока Йоаким заваривал чай и готовил бутерброды, она бродила по квартире. Он сам предложил ей осмотреться, и, судя по всему, она так и поступила. Было слышно, как она ходит по длинному коридору. Открывает и закрывает двери. Щелкает крышкой бонбоньерки — поднимает ее и снова опускает. Хорошо, что повсюду чистота и порядок, подумал он. Его жилище всегда сверкает, готовое в любую минуту принять и хозяина, и гостя. Сюзанна пришла к нему на кухню.
— Может, чашки достать? — спросила она.
— Возьми вон там. — Йоаким кивнул на дверцу встроенного шкафа, где хранился фарфор.
При виде широких белых полок, уставленных блюдами, суповыми чашками, тарелками и мисками, Сюзанна невольно ахнула.
— Большая у тебя квартира, — сказала она. — Четыре комнаты. Для целой семьи места хватит.
— Знаю.
— Видел бы ты нашу, ужаснулся бы. Как на корабле живем. Все время на что-нибудь натыкаешься.
