Келья принадлежала богатому мулле-ростовщику. Вместо платы за жилье ученики должны были угощать жадного хозяина. Но после «эмирского плова» запасы учеников истощились, они не могли теперь угощать хозяина, и тот потребовал, чтобы они освободили келью. После долгих поисков нашли небольшое помещение в квартале Базар-ходжа. Комнату над бакалейной лавкой, так называемую «болохона» — комнату второго этажа, — сдавал бакалейщик. Она была так плоха, что уже год никто там не жил. Но делать нечего…
Собрали вещи и стали перебираться в новую квартиру. Сначала перенесли паласы, посуду, книги; во второй раз брат отнес дрова и кувшин с маслом, потом брат наполнил кувшин углем; Садриддин взял самовар, Сайид-Акбар взял несколько книг и с важным видом шествовал за ними. По дороге Мухиддин поскользнулся и упал, кувшин разбился, уголь рассыпался. Сайид-Акбар брезгливо отряхивал свой чапан и спокойно смотрел на Мухиддина. И тут случилось невероятное: добрый, терпеливый, услужливый и спокойный Мухиддин стремительно поднялся с земли и накинулся на важного, отряхивавшегося с брезгливой миной Сайид-Акбара, повалил его на землю и принялся колотить, приговаривая;
— Вот достойная плата тому, кто сам дела не делает, а, свалив все на других, важничает и заносится!
И тогда мальчик, удивленный выходкой брата, вспоминает арабскую пословицу: «Упаси нас, господи, от гнева добряка».
Сайид-Акбар убежал. Оказывается, он устроился лакеем к ахунду Бухары Орифхону. Куда бы ни пошел ахунд, Сайид-Акбар шел следом и прислуживал: счищал грязь с башмаков ахунда, нес его свертки и подарки. Трудно было совместить напыщенность Сайид-Акбара и его согласие прислуживать ахунду. Сам он объяснял это тем, что, хотя ахунд по званию с ними равный, но знаний и богатства у него побольше, вот, дескать, он и решил послужить ему…
Долго жить в комнате над бакалейной лавкой братья не могли: топить не было возможности, изо всех щелей дуло и провевало, окон не было — жизнь в ней была просто невыносима, и они, упаковав свои пожитки, отправились в деревню к отцу. Немного отдохнув, Мухиддин опять вернулся в Бухару, Садриддин же остался дома. Садриддин рассказал отцу о всех проделках и о «службе» Сайид-Акбара. Отец посмеялся и заметил:
— Я знаю людей, чье происхождение сделало их еще большими дураками, чем Сайид-Акбар.
Садриддин видел Бухару и нужду учащихся медресе, но это не отвратило его от наук и желания учиться: он стал готовиться к поездке в Бухару. Отец предложил ему самому заработать деньги для поездки на ученье.
В саду под абрикосами была свободная земля: отец не мог вспахать эту землю быками — повредил бы корни деревьев, к тому же негде было повернуться быкам — мешали деревья. Отец предложил ему обработать эту землю и на деньги, вырученные с урожая, поехать учиться. Садриддин на совесть отработал: вспахал, засеял тыквой, поливал, удобрял, окучивал. Отец тоже много работал в поле, но труды его пропали даром: хлопок засох, джугара дала редкие всходы. Соседи советовали ему пересеять, но отец решил больше разрыхлить землю, удобрить и поливать…
«В начале лета 1306 года хиджры (в июне 1889 года) в городе Бухаре началась оспа. Смертность от этой болезни достигла страшных размеров».
Дядя Мулло-Дехкон, заболев оспой, вернулся в деревню и умер. Брат, заболев оспой, вернулся из города. Затем болеют все члены семьи. Маленький Садриддин ухаживает за ними. Отец, очнувшись, всегда спрашивал, поливал ли он джугару, давал сыну совет, как поступить с землей и что делать.
Перед смертью отец говорит сыну:
— Учись! Как бы тебе ни было трудно, учись! Но не становись ни судьей, ни старостой, ни муллой! Можешь стать мударрисом.
Умер старый мудрый мастер мельничных колес, жерновов в возрасте пятидесяти семи лет.
…В соседней деревне торговец Юлдош-бай дал в долг на похороны отца с тем, что мальчик вернет с процентами.
«После того как прошли первые дни скорби, то ли от моего неумения, то ли по какой другой причине, заболела и пала наша корова». Мать просит бога, чтоб все горести ушли с коровой, и в жертву приносит теленка: по ее просьбе Садриддин отдает теленка Ходжа-хону — нищему без руки и без ноги. Ходжа-хон не принимает дара, не хочет брать у сирот, и только с большим трудом удается уговорить его принять теленка.
