— Я слышу, тут почти все говорят по-английски, — сказал я.
— У нас тут по большей части и живут потомки англичане, — ответил он. — Англичане, канадцы, австралийцы, куча ирландцев и прочие английские породы. Вы сами будете из американцев?
— Да, только уже так давно меня никто не называл американцем, и я сам отвык так думать о себе.
Он кивнул.
— Да, время идет вперед. Придет такой прекрасный день, и мы все станем «сабрами», как когда-то говорили в Израиле, то есть местными, аборигенами.
Он развернул ко мне регистрационную книгу.
— Как бы там ни было, я надеюсь, что вам понравится здесь, в «Хливком Шорьке». Если только распишетесь вот тут. Вы все вместе?
Я подписал страничку.
— Да. Какая тут местная промышленность?
Глаза его снова засверкали.
— Вас очень удивит, если я скажу, что лесная?
— Вовсе нет, — я посмотрел назад, через плечо на группку плотных молодых людей, которые пили пиво. Они все казались вылитыми из одной крепкой формы, которая вполне соответствовала типу лесоруба.
Мне отдали наши ключи от комнат. Они были сделаны из железа ручной поковки. Только два ключа: Винни и женщины в одной комнате, остальные в другой. Это была моя идея. Высокое Дерево было частью внешних миров, поэтому мои оставшиеся консоли были еще действительны, но я хотел сэкономить. У меня было небольшое количество золота, которое я мог обменять на свои деньги, поэтому надо было быть осторожным. Однако цены за комнаты были весьма ограничены и разумны.
— Есть возможность получить что-нибудь поесть? — спросил я.
— Еще слишком рано для нашей столовой, сэр. Наш повар за последнюю неделю преисполнился всяких фанаберий. Но у «Стрижающего меча» есть отдельная кухня, а там полным-полно еды. Большая часть тех, кто проживает в отеле, тут завтракают и обедают. Наверное, там сейчас полно народу.
— Что это такое? — спросил я, перекрывая шум голосов. — Это кто-то устраивает обед?
— Нет, сегодня праздник. Праздник Святого Чарльза Доджсона [2]. — Он со знающим видом подмигнул мне. — Празднование началось довольно рано, дня три назад.
— Праздник Святого Чарльза… — начал Джон, потом взорвался хохотом. Мы все расхохотались. На многообразных национально-религиозно этнических мирах Космострады никто не мог согласиться с тем, какие праздники следует отмечать. Там, в земном лабиринте, те, которые официально установили колониальные власти, встречали самое пренебрежительное отношение к себе, и их отмечали только чиновники, которые в такие дни не работали. Возникла традиция отмечать спонтанные праздники, которые возникали из ниоткуда, просто так, от дурашливого настроения. Людям просто нужен был предлог повалять дурака, и в таких случаях годится самый прозрачный, самый невероятный предлог.
— Как только вы приведете себя в порядок, — продолжал парень за конторкой, — можете присоединиться к празднованиям, если хотите…
Я смотрел на веселящихся, потом повернулся снова к клерку, который смотрел на регистрационную книгу, в которой я только что подписал свое имя.
Он посмотрел на меня.
— Это вас действительно так зовут?
— Это то мое имя, которое я употребляю чаще всего. — Когда он не стал смеяться, я сказал:
— Я просто пошутил. Естественно, меня именно так и зовут.
— Вы Джейк Макгроу? Тот самый Джейк Макгроу?
Снова моя необъяснимая слава расписалась в этом мотеле раньше, чем я в него приехал.
— Я единственный Джейк Макгроу, которого я знаю.
— У вас есть бортовой компьютер по имени Сэм?
— Угу.
— Понятно, — сказал он, задумчиво кивая. Он повернулся, но продолжал смотреть на меня искоса, словно не был уверен в чем-то важном.
Это была его проблема. А вот то, во что он в конце концов поверит — как бы не оказалось это моей проблемой.
