Через мой пенис пробилось семя. Я потерял контроль над машиной, и переднее колесо ударилось о бровку разделительной полосы, вздымая на лобовое стекло вихрь пыли и сигаретных пачек. Машина съехала со скоростной полосы и направилась к только что совершившему разворот автобусу аэропорта. Я пристроился за автобусом, когда семя еще сочилось из пениса. Угасала последняя дрожь этого маленького оргазма.
Я почувствовал на своей руке ладонь Елены Ремингтон. Она передвинулась на середину сиденья, прижалась сильным плечом к моему плечу, ее ладонь лежала поверх моей ладони, держащей руль. Она смотрела на машины, выруливающие мимо нас, гудя клаксонами.
– Сверните куда-нибудь отсюда, вы сможете немного проехать по спокойной улице.
Я покатил машину по боковой дороге, ведущей к пустым цементным бульварам, вдоль которых выстроились частные дома. Около часа мы ехали по пустым улицам. У ворот особняков стояли детские велосипеды и коляски. Елена Ремингтон держала меня за плечо ее глаза скрывались за темными стеклами. Она рассказывала мне о своей работе в иммиграционном отделе аэропорта и о трудностях с подтверждением завещания мужа. Понимала ли она, что происходило в этой машине, на маршруте, который я так много раз репетировал на разных машинах, понимала ли она, что я отпраздновал смерть ее мужа единением наших травм и моего оргазма?
Движение усиливалось, бетонные полосы косыми лучами пересекали ландшафт. Мы с Кэтрин возвращались после встречи со следователем. Мосты развязок громоздились друг над другом, словно совокупляющиеся великаны, их огромные ноги были расставлены друг у друга над спинами. Без проявления какого бы то ни было интереса, безо всяких церемоний было сделано заключение о наступлении смерти в результате несчастного случая; полиция не выдвигала против меня обвинений в убийстве или небрежном вождении. После дознания я позволил Кэтрин отвезти меня в аэропорт. Я полчаса сидел возле окна в ее офисе, глядя на сотни машин на стоянке. Их крыши разлились металлическим озером. За плечом Кэтрин, ожидая, когда я уйду, стояла ее секретарша. Когда она передавала Кэтрин ее очки, я обратил внимание, что она накрасила губы белой помадой, возможно, так проявлялось ее ироническое отношение к этому дню смерти.
Кэтрин провела меня в холл:
– Джеймс, тебе нужно сходить в офис. Поверь, любимый, я просто забочусь о тебе.
Она прикоснулась к моему правому плечу любопытным движением, словно искала новую рану, расцветшую там. Во время следствия она как-то особенно держала меня за локоть, опасаясь, что меня может унести в окно.
Не желая торговаться с самоуверенными и надменными таксистами, озабоченными только тем, как бы заломить столичную цену, я пошел через автостоянку возле аэрофрахтовочного здания. Наверху реактивный лайнер гремел металлическим дыханием. Когда самолет пролетел, я поднял голову и увидел доктора Елену Ремингтон, лавирующую ярдах в ста справа от меня среди машин.
На следствии я был не в состоянии оторвать взгляд от шрама на ее лице. Я смотрел, как она спокойно шла через ряды машин ко входу в иммиграционный отдел. Она шла, бойко приподняв сильный подбородок, отвернув от меня лицо, словно демонстративно стирая любые следы моего существования. В то же время у меня возникло впечатление, что она в абсолютной растерянности.
Через неделю после следствия она ждала такси на стоянке возле Океанического вокзала, когда я ехал из офиса Кэтрин. Я ее окликнул и остановился за аэропортовским автобусом, жестом приглашая ее в машину. Размахивая сумочкой на сильном запястье, она подошла к моей машине и, узнав меня, скорчила гримасу.
Когда мы ехали в направлении Западного проспекта, она с откровенным интересом созерцала поток машин. Она зачесала волосы назад, не скрывая бледнеющей полоски шрама.
– Куда вас подвезти?
– Мы можем немного покататься? - спросила она. - Все это движение… Мне нравится за ним наблюдать.
Пыталась ли она меня поддеть? Я догадался, что на свой прямолинейный манер она уже оценила развернутые мною перед ней возможности. С бетонных площадок автостоянок и с крыш многоэтажных гаражей она уже исследовала трезвым несентиментальным взглядом мир технологий, ставший причиной смерти ее мужа.
