Вылетели днем, прикрывало звено Ми-24. Двухчасовой полет, затем восьмичасовой таможенный досмотр, снова в тот же самолет и в Вазиани. В 2 часа ночи мы приземлились. Нас там встречали командир полка из Цхинвали, несколько офицеров, оркестр, члены семей (их было мало). После доклада разместились по автобусам и домой – в Цхинвали.
Эпилог
Вот мы и отдали свой долг, который не брали, названный пропагандистами интернациональным. Дорого заплатили: 12 жизней молодых ребят (10 летчиков, 2 авианаводчика из управления) и один инвалид.
Полным составом вернулось только звено к-на А.И. Иванова. Он единственный из командиров звеньев (не умаляю достоинств других командиров) получил орден Красного Знамени и был представлен к очередному воинскому званию «майор». Это уникальный человек. Совмещал в себе грамотного, требовательного и заботливого командира, классного летчика и инструктора, остроумного весельчака. Для эскадрильи он был ангелом-хранителем. Ни на одной боевой операции с его участием никто не погиб. Мелкие неприятности были, но не более. Судьба меня свела с этим человеком, за что ей большое спасибо. Благодаря ему, я научился многим тонкостям летного мастерства, с командирского сиденья налетал в Афганистане более 150 ч, в основном, на сопровождение Ми-8 и колонн. С ним мы расстались в Цхинвали, он остался там, а я уехал в Германию. После известных событий в Южной Осетии о его судьбе ничего не слышал. Если прочтет Александр Иванович эти строки, желаю ему крепкого здоровья и долгих лет жизни.
Благодарен всем, с кем мне пришлось прослужить в Афганистане. Даже отрицательное поведение некоторых стало мне уроком для самоутверждения. Благодарен всему техническому составу за их непосильный труд. Они мужественно переносили тяготы той войны и второстепенного отношения к себе, и только отеческий подход нашего командира позволил каждому из них чувствовать себя «человеком войны». Почему-то награды их все время обходили, не буду даже говорить, сколько представлений легло под сукно. Хотя большие чины смело лепили себе на грудь геройские звезды. Глядя на все это, я не был рад ордену «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, который вручили уже в Цхинвали.
За 15 месяцев нашего отсутствия в стране произошли заметные перемены. С прилавков пропало все спиртное. Итак не завидное финансовое положение дало трещину. О том, что в стране экономический кризис, мы поняли еще в апреле, когда произошла авария в Чернобыле. Циркуляр, предписывавший перечислить деньги на ликвидацию ее последствий, прошел по всем воинским частям, включая 40-ю армию. Нам через «почтовик» передали ведомость для росписи. Безусловно, для такого дела денег не жалко. Но где же казна? Что с ней? Теперь-то мы знаем, где деньги. Война сожрала человеко-денежный фарш. Кого не целиком, так душу высосала.
Мы вернулись, и вдруг … эта война оказалась ненужной. Допускаю такую мысль. Но объяснять это матери, которая не отходит от могилки сына, нет смысла. В своем горе она одинока. Не может рассчитывать на помощь инвалид, которому врачи и чиновники говорят: «Я тебя туда не посылал», Зато в почете стали предатели. С помпой и оркестром их встречают в аэропорту, транслируют это по всем каналам. А известно ли вам, при каких обстоятельствах их пленили? Так я скажу. Половина из них попалась из-за собственной трусости. Многие потом наводили моджахедов на свои городки. Те пленные, которые угодили к «духам» по ранению, живыми не вернулись.
Когда эта статья была завершена, исполнился ровно 21 год, как я вступил на афганскую землю, вооруженный словами Дубровского-отца: «Служи, сынок, верно тому, кому присягнул». И служил, не за славу и ордена (хотя ничто человеческое не чуждо), а за «присягнул».
Война сделала свое дело. Мы, конечно, накопили опыт, но утратили остроту восприятия смерти. Накануне нашего возвращения домой был сбит Ан-26 с экипажем из соседнего модуля. Восприняли это не так эмоционально, как первую гибель товарищей. Непонятно, кем мы стали – мужчинами или бесчувственными роботами? Хочется верить, что стали мудрее. И не только мы, но и наши отцы-государи.
