Авиация и время 2000 03 - страница 34
Итак, ничего не страшась, Британия покончила с флотом вчерашнего союзника, укрепив свой пошатнувшийся трон Владычицы морей.
Сергей Г. Вахрушев/ Иркутск
Фото из фондов музея ИАПО и семейных архивов Г. В. Кузнецова и 3. Д. Кузнецовой
Бывают люди, у которых судьба – покруче любой приключенческой повести. Они живут на грани почти невозможного, а окружающие к этому просто привыкают и не видят ничего особенного. Так эти люди уже при жизни становятся забытыми героями. И хочется, чтобы вспомнили их хотя бы тогда, когда они уходят…
Иннокентий Васильевич Кузнецов родился 12 декабря 1914г. в селе Дума (ныне Нукуты) Аларского р-на Иркутской обл. в крестьянской семье. После смерти отца в 1923 г. на руках матери Анны Петровны остались пятеро детей, и семья жила на грани нищеты. Иннокентию удалось закончить школу-семилетку, а позднее – курсы трактористов. Некоторое время он работал в местном колхозе разъездным механиком от МТС, но хронический голод вынудил Кузнецовых в 1934 г. ехать на прииски. Месяц дорожных мытарств неожиданно закончился на станции Иннокентьевская, где вся семья завербовалась на строившийся рядом с Иркутском авиазавод. Иннокентий был землекопом, слесарем, мастером. По неписаному молодежному закону тех лет он поступил в парашютную школу и на всю жизнь сохранил в памяти свой первый прыжок 18 августа 1935 г. В 1938 г. без отрыва от производства он закончил Иркутский аэроклуб, получив свидетельства пилота и летчика-инструктора. Именно здесь, по его собственным словам, он «обрел крылья и умение летать». Летные способности Иннокентия были замечены, и в том же году по рекомендации комсомола его направили в Батайскую истребительную авиашколу. Позднее Иннокентий Васильевич с грустью вспоминал, что в летной школе, где преподавались основы высшей математики и достаточно сложная физика, с его «сельским образованием» приходилось затрачивать «в пятьдесят раз больше усилий, чем остальным».
В 1940 г. новоиспеченный мл. л-тИ. В. Кузнецов получил распределение в Западный Особый Военный округ в 129-й истребительный авиаполк. В этой части, как в зеркале, отразилось положение, в котором пребывала авиация РККА накануне войны. 129-й ИАП базировался на самом острие печально известного «Белостокского выступа». И, хотя части вермахта стояли всего в 12 километрах, летное поле было буквально забито самолетами: одних только истребителей более сотни, из них 57 – новейших МиГ-3, которые лишь начали осваивать. Этот процесс шел далеко не блестяще – «к началу войны в полку летать на МиГе более или менее сносно могли человек двадцать». О групповой слетанности и отработке боевого применения пока только мечтали, и фактическая боеспособность 129-го ИАП обеспечивалась полусотней устаревших И-153. Осведомленность о вероятном противнике также оставляла желать лучшего. Воевать готовились с Bf 109E, знакомым еще по Испании, в то время как основу немецких «ягдгешвадеров» уже составляли Bf 109F, превосходившие по основным ЛТХ новые советские истребители. Большинство летчиков ВВС РККА не только не знали характеристик новых «мессеров», но и не представляли даже, как они выглядят. Отсюда впоследствии и пошли бои с мифическими «Хейнкелями-113».
Близость границы позволила немцам 22 июня не только бомбить, но и обстреливать Тарново артиллерией. Однако в первые часы войны 129-й ИАП смог оказать достойное сопротивление захватчикам. Услышав канонаду, командир полка Ю. М. Беркаль объявил боевую тревогу, и уже в 4 ч 05 мин его летчики вступили в бой. Кузнецов в тот день сбил своего первого фашиста, о чем упомянул в письме родителям его однополчанин, а в прошлом сокурсник по аэроклубу и Батайской авиашколе л-т А. И. Кошелев. Сам же Иннокентий Васильевич был человеком немногословным, писем с фронта писал мало, о войне и своих победах говорить не любил даже с родными. Тем не менее, по рассказам брата Георгия Васильевича именно этот эпизод войны был для него одним из наиболее ярких и памятных.
В тот страшный день в воздушных боях, под почти непрерывными бомбежками и артобстрелами были уничтожены практически все самолеты 129-го ИАП. К вечеру летное поле Тарново было перепахано гусеницами немецких танков (впоследствии гитлеровцы называли район Белостока «русским Дюнкерком» – за огромное количество уничтоженной и брошенной военной техники). Иннокентий Кузнецов вместе с другими «безлошадными» летчиками и техниками через болота пробивались на восток. Спустя несколько дней около сорока человек (все, что осталось от полка) вышли из окружения. Часть из них, в т. ч. Кузнецов и Ко-шелев, после переформирования попали в 180-й ИАП, который был наспех собран из трех эскадрилий, вооруженных И-16 и МиГ-3. В августе 1941 г. полк вступил в сражения под Ржевом. Герой Советского Союза генерал-л-т авиации С. Ф. Долгушин вспоминал: «… эскадрильи были рассредоточены по разным сторонам аэродрома и вели боевые действия самостоятельно, поэтому знакомство летного состава происходило, главным образом, в столовой за ужином… В боях я уже более тесно познакомился с боевыми качествами летного состава. Особенно мне нравились Кузнецов и Кошелев… 13 октября 1941 г. полк попал в окружение на аэродроме Ерши, севернее Ржева. Взлетать пришлось под обстрелом танков, в тумане. Приземлиться собирались в Мигалово, под Тверью, но аэродром уже заняли немцы. Эскадрильи были вынуждены садиться в Клину. При перелете оттуда офицер, исполнявший обязанности командира эскадрильи, вместо назначенной посадки под Талдомом, привел истребители на Центральный аэродром в Москве. Будучи ранее летчиком-испытателем, он уехал в Чкаловскую, бросив подчиненных и технику. Оставшись без командира, летчики во главе с Кузнецовым перелетели под Талдом и позднее вернулись в полк…».
