Мария чувствовала, словно её кровь, сокрытую в венах, что-то толкает изнутри, как будто в её руках несутся вперед стремительные локомотивы энергии, которые вот-вот вырвутся из пальцев. Она немного приоткрыла веки, сначала чуть-чуть, а потом все больше и больше, с восторгом разглядывая свои руки — они снова светились глубоким, внутренним зеленым огнем, как и тогда, в момент принесения клятвы, и между её пальцами сновали шустрые зеленые искорки. Чтобы получше разглядеть создаваемое ею волшебство, Маша начала медленно подносить руку к своему лицу, и тут внезапный грохот и треск разорвали сосредоточенную тишину. Она испугалась и вздрогнула, нехотя расставаясь со своими мыслями и с трудом возвращаясь в реальность: зеленое свечение в её ладонях стремительно угасало, сходя на нет.
Проморгавшись, Малиновская и остальные увидели, что красивый комод из полированного дерева, на который она поначалу не рискнула замахнуться, пылал ярким огнем — он был сильно покорежен и немного сдвинулся в сторону. Никто из друзей поначалу не понял, что именно произошло, пока они не увидели испуганное лицо Евгения.
— Как?.. Как это я так?.. — в ужасе бормотал он. — У меня что, получилось?!
Сильфида, сориентировавшись быстрее всех, подбежала к комоду, пока ещё огонь с него не перекинулся на другую мебель, и протянула руки вперед, словно пытаясь его схватить: из кончиков её пальцев хлынули морозный воздух и снег, превращающийся в лёд — огонь быстро угасал под натиском холода и, наконец, перестал гореть совсем. Ещё несколько секунд назад здесь бушевало пламя, а теперь с краев столешницы и резных ручек свисали сосульки, покрытые инеем.
— Невероятно! Я и не предполагала, что у вас так быстро все получится! — выдохнула она. — Тем более столь сильно и эффективно!
— Да я и сам… не ожидал, — промямлил Евген. — Извините, я не хотел портить мебель.
— Ничего страшного, это, скорее, наш промах, — Флавиус приобнял его за плечо. — Дварфы все здесь приберут. Просто мы и в самом деле не предполагали, что у кого-то из вас все произойдет так быстро.
— У меня тоже вот-вот получилось, если бы Женька меня не напугал! — пожаловалась им Малиновская.
— На самом деле получилось практически у всех, — ответил ей Флавиус. — Просто ваш друг слишком обрадовался результату и движения его рук привели магию элементов в действие — пульсирующие сигналы сумели преобразоваться в энергию, а она-то как раз и дает соответствующий магический свет. Ну и, конечно, вот что произошло в итоге, — он кивнул на покореженный комод.
— Уф, а я так безумно испугалась, — Таня приложила ладони к лицу. — Я же ближе всех к этому комоду стояла!
— Вы его заморозили, — обратился Антон к Сильфиде. Это прозвучало не как вопрос, а как некая констатация факта.
— Да, ведь моя магия — это Мороз, — в тон ему ответила Сильфида.
— Вы никогда не говорили нам об этом.
— Если быть совсем честной, вы никогда меня об этом и не спрашивали, — Сильфида покосилась на свисающие с комода сосульки, которые уже начали слегка подтаивать в теплом комнатном воздухе. — Зато теперь вы это знаете.
Маша сейчас подумала о том, что ей вообще не приходило в голову, обладает ли Сильфида какой-либо магией или нет. Да, она уже творила при них чудеса, но Малиновская воспринимала их как нечто цельное, не делящееся на отдельные элементы и не подверженное каким-то определенным магическим законам. Для неё это было просто волшебство. Теперь же она начала понимать, что Сильфида не может сделать абсолютно всего, чего ей захочется, потому что она ограничена рамками своего элемента. И тогда Маша попыталась восстановить в памяти всю их историю знакомства с самого начала.
— Сильфида, — спросила она наконец. — Я тут немного подумала…
— Ух ты, не знал, что ты умеешь! — ляпнул Бирюк.
— Вова, прекрати! — Таня толкнула его в бок.
— Ну так вот, — продолжила Маша, не обратив внимания на подколку, — если твоя магия — это мороз, то я припоминаю ещё как минимум два случая твоего волшебства: движением руки ты зажигала свет в моей комнате, а также проходила сквозь закрытую дверь. Если одно из названного — твоя побочная способность, то что же тогда второе?
