— Да сиди ты, блин, на месте! — недовольно ворчит Татьяна, потому что Евген уже два раза задел её, стараясь дотянуться до Настьки.
— А чего она меня за волосы дергает? — смеется Евген, не оставляя своих попыток завладеть сумкой.
— Никто тебя не дёргает, сядь! — Настя изо всех сил пытается сдержать улыбку. — Тебе кажется!
— У нас сегодня тоже три пары, — Бирюк смотрит в окно, разглядывая проносящиеся мимо дома. — Подождёшь тогда нас, ладно?
— Да, конечно, — Антон останавливается на светофоре; его пальцы начинают нервно барабанить по рулю, и Бирюк знает почему: Антон терпеть не может опаздывать. Он вообще ещё никогда не опоздал ни на одну встречу, за исключением того единственного раза, когда в Москве из-за большой аварии в электросетях встала вся Арбатско-Покровская линия метро — тогда пол-Москвы не доехало вовремя на работу, и весь город превратился в одну гигантскую пробку.
— Тошенька, пожалуйста, поторопись, — жалобным голосом просит Малиновская, — пара начнётся через четыре минуты!
— Маш, не называй его так! — просит Бирюк.
— Почему?
— Меня от этого тошнит! — и Вова изображает рвотный рефлекс.
Всем дико весело, а впереди наконец-то показывается внушительное здание института с огромным шпилем наверху. Антон не без труда находит свободное место для парковки, и все вылезают на свежий воздух.
— Кажется, меня немного укачало, — жалуется Настасья. — Как чувствую этот вонючий запах бензина — так голова кругом.
Кто-то кричит издалека: «Женёк!» — и Евгений оборачивается, чтобы увидеть, кто именно его зовёт. У противоположного торца здания стоят Слава и Семён — их общие друзья. Слава машет ему рукой, зовя присоединиться к ним.
— Ладно, я побегу, — Евген натягивает куртку. — Увидимся ещё.
— Мы тоже пойдём, — Машка берёт Настю под локоть и тянет за собой, — а то нам ещё в другой корпус идти, хотя всё равно уже не успеем, но всё-таки… — и они быстрым шагом скрываются за поворотом.
Антон, Бирюк и Татьяна остаются у машины, потому что Антону никак не удаётся закрыть заднюю дверь.
— Идиоты, ведь говорил же им, не открывайте её — она сломана, — ругается Антон. — Теперь хрен закроешь! Вы идите, — оборачивается он к друзьям, видя, что они его ждут. — После второй пары спускайтесь в столовую, нас всегда с уголовного права раньше отпускают, я вам стол займу.
— Хорошо, спасибо, — улыбается Татьяна.
Но Антону наконец-то удаётся захлопнуть непослушную дверцу, и они втроём — последними из всей компании — тоже направляются к главному входу.
* * *
— Михаил Юрьевич, можно? — голова Малиновской просовывается в дверь аудитории.
— О, неужели наши Афродиты приплыли? — оживляется старый профессор Зельдин. — Заходите, заходите. Опять опаздываем?
— Сегодня всего на две минуты! — замечает Настя.
— Да, сегодня у вас личный рекорд, — соглашается профессор, тихонько улыбаясь себе в бороду. — Ну садитесь, коли пришли.
Доходя до своего места, Машка успевает поздороваться ещё с десятком человек. Настя держится подчёркнуто отстранённо, ни на кого особенно не обращая внимания.
— Что же, в этот раз неплохая посещаемость, — преподаватель встаёт, тяжело облокотившись руками о стол и оглядывая всю аудиторию. — Начнём, пожалуй. Тема нашего семинара сегодня: Особенности социально-культурных связей в период…
Господи, какая скукотища! Голос профессора моментально уплывает вдаль, и Маша, подперев голову рукой, погружается в собственные мысли. Иногда она думает о том, верный ли путь выбрала, поступив на факультет психологии? Да, некоторые из предметов были ей безумно интересны, но по большей части это была сплошная вода, в которой плавали растворенные крупицы знаний. Действительно ли это то самое, чем ей всю жизнь интересно будет заниматься? Может, нужно было поступать на юридический факультет, как и Антон? По его словам выходило, что там совсем нетрудно учиться. Да и сама Мария думала точно так же буквально до этого нового года, пока не грянула зимняя сессия и Татьяна, которая тоже поступила на юридический и сейчас — как и сама Машка — оканчивала первый курс, не завалила почти половину предметов из этой самой сессии.
